Геополитические устремления США в период президентства Буша
В 2000 – 2001 гг. после прихода к власти в США республиканского правительства во главе с президентом Д. Бушом-младшим американская правящая элита внесла значительные изменения в направленность своего геополитического проекта на международной арене. Причем эта трансформация коснулась прежде всего содержания геополитических целей Соединенных Штатов на международной арене оперативно-тактического уровня. Важнейший вклад в корректировку содержания стратегических планов Вашингтона в рамках постбиполярной СМО как эксперт внес известный американский геополитик З. Бжезинский.
Прежде всего следует отметить, что концептуальное содержание стратегической цели американской внешней политики в 2001 – 2008 гг. администрация Д. Буша-младшего фактически оставила без изменения. Главным геостратегическим приоритетом геополитического курса США на международной арене в данный период, также как и годы правления Б. Клинтона, тоже являлось установление тотального американского господства над всем пространством Евразийского континента.
В качестве своих главных геополитических приоритетов оперативного уровня новое американское руководство по-прежнему устанавливало «геополитическое подавление» как самостоятельных «центров силы» ведущих государств Евразии. Однако при этом круг основных геополитических противников Америки на евразийском пространстве был существенно расширен по сравнению с приоритетами в данной сфере правительства Б. Клинтона. В число своих главных «врагов» правящие круги Соединенных Штатов во главе с президентом Д. Буша-младшего в эти годы отнесли практически все наиболее развитые страны этого континента. Это прежде всего – Россия, Китай и Иран, а также ЕС, Индия и Турция. Вместе с тем администрация Д. Буша-младшего, в отличие от правительства возглавляемого Б. Клинтоном, для того, чтобы добиться нейтрализации указанных ведущих государств Евразии основную ставку сделало на использование в этих целях не фактора их «интеграции» в подконтрольные Вашингтону евро-атлантические структуры, а применение прежде всего геополитического сценария, направленного на так называемое «силовое подавление» данных держав.
При этом геополитические задачи США тактического значения также были значительно увеличены. В 2001 – 2008 гг. подобные геополитические планы предполагали непосредственное включение в сферу влияния США на евразийском пространстве в первую очередь Центрально-Восточной Европы и северной части Балканского полуострова, всего постсоветского пространства от Балтийского до Черного морей (т. е. прибалтийских стран, Белоруссии, Украины, Молдовы), а также районов Кавказа, Центральной Азии, Ближнего и Среднего Востока.
Для выполнения такого рода оперативной и тактической программ своего евразийского геополитического проекта политическое руководство Соединенных Штатов во главе с президентом Д. Бушем-младшим в 2001 – 2008 гг. стало применять прежде всего военно-политические и подрывные методы ведения геополитической борьбы.
Необходимость пересмотра правящей элитой США содержания оперативно-тактической составляющей американского геополитического проекта в Евразии в начале 2000-х гг. была обусловлена, по мнению автора, несколькими главными причинами.
Во-первых, установление прямого контроля США над богатейшими запасами углеводородного сырья сосредоточенными на Ближнем и Среднем Востоке, а также в Закавказье и Центральной Азии был очень выгоден ведущим американским нефтегазовым корпорациям, чья прибыль вследствие этого значительно выросла бы. И таким образом, стали бы увеличиваться доходы и тех высокопоставленных представителей администрации Д. Буша-младшего, интересы которых также были связаны с нефтяным бизнесом, и которые при этом фактически обеспечивали своей политикой деловую активность этих нефтяных финансово-промышленных групп на международной арене. Кроме того, активизация военных усилий США в Евразии неизбежно привела бы к росту военных расходов американского правительства и, таким образом, к увеличению объемов государственных заказов у ведущих компаний ВПК Соединенных Штатов на закупку вооружений. Поэтому эскалация военно-политической деятельности на евразийском пространстве принесла бы немалые прибыли владельцам крупнейших американских корпораций, связанных с военным производством, которые, в свою очередь, также тесно связаны деловыми и политическими узами с правительством президента Д. Буша-младшего. Наконец, увеличение ассигнований американского правительства на оборонные нужды обеспечивали бы также для администрации Д. Буша дополнительные возможности для преодоления системных кризисных явлений в американской экономике, которые стали проявлять себя как устойчивая тенденция уже в 2000 – 2001 гг. Иными словами, такого рода «обновленные» внешнеполитические планы полностью отвечали, как уже отмечалось, геополитическим и финансово-экономическим потребностям прежде всего тех базирующихся в южных и юго-западных штатах США группировок американской правящей элиты, чьими ставленниками в Вашингтоне фактически являлись президент Д. Буш-младший и высокопоставленные сотрудники его администрации в 2001 – 2008 гг., и интересы которых они стремились обеспечивать прежде всего в данный период, находясь у власти.
Во-вторых, разработанная администрацией Б. Клинтона оперативно-тактическая геополитическая программа была рассчитана на так называемое «постепенное» установление господства США над евразийским пространством и, соответственно, «постепенную» геополитическую и геоэкономическую «нейтрализацию» доминирующих государств данного континента как самостоятельных «силовых центров». Однако уже к концу 1990-х гг. для правящей элиты Соединенных Штатов стало очевидным, что выбранный при этом «временной алгоритм» осуществления подобных геополитических замыслов практически стал «не успевать» за «временными темпами», связанными с ростом в первую очередь политических, дипломатических, экономических, финансовых и военных возможностей в рамках Евразии, а также усилением «геополитической независимости» от Вашингтона практически всех ведущих стран данного континента – Евросоюза, РФ, КНР, Ирана, Индии, а также Турции. То есть характер геополитических и геоэкономических процессов в Евразии, связанных со становлением указанных государств как влиятельных и полностью самостоятельных «континентальных центров силы», которые значительно активизировались в конце 1990-х гг., по своим временным и пространственным измерениям стал значительно опережать аналогичные параметры внешнеполитических усилий Соединенных Штатов, направленных на «поглощение» стратегически важных районов Евразийского континента. Поэтому если бы правящие круги США и дальше продолжили бы следовать своим прежним геополитическим планам оперативно-тактического уровня, то в складывавшейся на евразийском пространстве расстановки сил Вашингтон неизбежно оказался бы в итоге просто не в состоянии вести эффективную геополитическую борьбу против указанных держав и геополитически их «сокрушить» и, следовательно, добиться установления безраздельного американского контроля над всей Евразией. И как следствие этого Вашингтон не смог бы воплотить в жизнь свой глобальный геополитический проект в полном объеме, что привело бы неминуемо к самым негативными последствиям для американской государственности в реалиях постбиполярного мира. В этой связи американское руководство в начале 2000-х гг. было вынужденно резко форсировать темпы и значительно расширить масштабы своей геополитической экспансии в рамках Евразийского континента и, соответственно, приступить к использованию для решения подобных задач прежде всего так называемых «силовых инструментов» геополитического противоборства.
В-третьих, к началу 2000-х гг. США достигли пика своей геополитической и геоэкономической мощи на международной арене. И в данный период главным образом политико-дипломатический, финансовый, промышленный, научно-технический, военный, информационно-культурный потенциал Соединенных Штатов значительно превосходил аналогичные возможности всех других существовавших в Евразии великих держав в отдельности – ЕС, России, Китая, Индии, Ирана, Турции, а также Японии. Поэтому правящие круги США вполне закономерно считали, что тех материальных и человеческих ресурсов, которыми располагало и могло сосредоточить американское государство для обеспечения своих геополитических и геоэкономических интересов в рамках данного континента в данный период, будет вполне достаточным для успешной реализации более масштабной экспансионистской оперативно-тактической программы в Евразии.
Приступив к практическому воплощению в жизнь на евразийском пространстве своих геополитических планов оперативно-тактического уровня в начале 2000-х гг., правительство Д. Буша-младшего стало при этом осуществлять соответствующие внешнеполитические операции фактически одновременно по следующим двум ключевым, наиболее значимым для США в данный период пространственно-геополитическим направлениям.
1. Западно-европейское геополитическое пространство.
Так, весной 2004 г., также главным образом по инициативе Соединенных Штатов, произошло «второе» расширение НАТО, в ходе которого в состав этого военного блока вошли Литва, Латвия, Эстония, Словакия, Словения, Болгария, Румыния. А 3 апреля 2008 г. на совещании руководителей стран-членов Северо-Атлантического альянса в Бухаресте было принято решение о включении в эту организацию в 2009 гг. Хорватии и Албании.
Затем в мае 2006 г. во многом под давлением США и ЕС из состава Югославии вышла Черногория. И после этих событий югославское государство окончательно прекратило свое существование.
Все эти действия Вашингтона, связанные с инициированием «расширения» сферы влияния НАТО на Восток, позволили ему значительно усилить свое влияние на правящую элиту указанных стран, и при этом начать оказывать весьма существенное воздействие на процессы формирования прежде всего внешней, а также военной политики данных новых членов НАТО. И вследствие осуществления такого рода геополитических планов в Европе США, как можно констатировать, сумели к концу 2008 г. установить свой непосредственный военно-политический контроль над всеми странами Прибалтики и Центрально-Восточной Европы, а также большинством северо-балканских государств. Формально вне структур НАТО в Центрально-Восточной и Юго-Восточной Европе к концу 2008 г. остались только Македония, а также Сербия и Черногория.
Вся оперативная важность этих тактических геополитических успехов США в данной части Европейского континента проявила себя в полной мере после того, как в апреле 2004 г. в состав ЕС официально были приняты десять новых государств – Литва, Латвия, Эстония, Польша, Чехия, Словакия, Венгрия, Словения, Мальта и Кипр, а в январе 2007 г. — Болгария и Румыния. Большинство из этих стран, как уже отмечалось, оказалось под плотной геополитической «опекой» американских правящих кругов. В результате этого Вашингтон благодаря успешной реализации подобных геополитических операций тактического значения в Прибалтике, Центрально-Восточной и Юго-Восточной Европе получил в свое распоряжение еще один действенный и весьма эффективный инструмент военно-политического характера, позволяющий оказывать влияние на жизнедеятельность и развитие ЕС именно на стратегическом уровне, который американская правящая элита, с учетом особенностей институционального устройства Евросоюза, в случае необходимости могла теперь использовать как для геополитического сдерживания Брюсселя в Европе и, следовательно, на пространстве Евразийского континента вообще, с одной стороны, так и целях полной «нейтрализации» ЕС как самостоятельного евразийского «центра силы», либо даже для его «разрушения», с другой. Тем самым, во многом благодаря осуществлению на северо-востоке и востоке Европы указанных тактико-геополитических планов, США обрели возможности к концу 2008 г. воплотить в жизнь одну из главных оперативных задач своего геополитического проекта – фактически вывести Евросоюз, и прежде всего его лидеров ФРГ и Францию, из так называемой «большой игры» в Евразии. Важнейшим показателем достижения Вашингтоном подобной евразийской геополитической цели стало подписание в 2007 г. руководителями США и стран ЕС соглашения об образовании в скором будущем единого политического и экономического Евро-Атлантического пространственного сообщества, естественно, во главе с Соединенными Штатами, геополитически объединяющего Северную Америку и Европу.
Таким образом, правящие круги США к концу 2008 г. сумели практически полностью выполнить свои оперативно-тактические геополитические планы в западноевропейской части Евразийского континента. В результате этого администрация Д. Буша-младшего получила возможность создать здесь такую геополитическую ситуацию и расстановку сил между государствами Евросоюза, которые позволили Соединенным Штатам эффективно нейтрализовать процессы, связанные со стремлением ведущих стран ЕС – ФРГ, Франции и Италии – вывести данное государственное образование из американской сферы влияния. И таким образом, не допустить превращения Брюсселя в полностью самостоятельный «центр силы» в рамках Евразии, т. е. сохранить свой определяющий геополитический и геоэкономический контроль над процессами государственного развития Единой Европы.
2. Геополитическое пространство Ближнего и Среднего Востока.
Одновременно с такого рода действиями тактического уровня в европейской части Евразии США предприняло также ряд шагов, направленных на установление своего прежде всего военного контроля над ключевыми районами Ближнего и Среднего Востока. Как можно констатировать, главной целью американских действий в этом направлении было создание для США геополитического плацдарма, опираясь на который они могли бы в первую очередь обеспечивать военно-политическое сдерживание на континенте ЕС и Китая, а также России.
Свой первый «геополитический удар» в этой части Евразии Вашингтон нанес в районе Ближнего и Среднего Востока. Так, в конце 2001 г. американские войска, под предлогом борьбы с «международным терроризмом», уничтожили контролировавшее большую часть Афганистана исламское движение «Талибан», захватили столицу страны город Кабул и совместно с военными контингентами из других стран НАТО фактически оккупировали ряд афганских провинций.
Кроме того, при содействии России США также сумели закрепиться в Центральной Азии, получив возможность создать в указанный период свои военные базы в Таджикистане, Узбекистане и Киргизии. В Узбекистане американская база разместилась в Ханабаде, в Таджикистане – в районе Душанбе, в Киргизии – в аэропорту Манас, который находится вблизи столицы страны города Бишкека.
Затем весной 2003 г. правительство президента Д. Буша-младшего в союзе с руководством Великобритании во главе с премьер-министром Т. Блэром организовали вторжение американской и английской армии в Ирак. В ходе непродолжительной военной компании вооруженные силы этого арабского государства потерпели поражение и фактически были вынуждены капитулировать. После чего Ирак был полностью оккупирован американскими и британскими войсками.
Следующей целью военных ударов США на Ближнем и Среднем Востоке после этого военного «триумфа» американские правящие круги летом – осенью 2003 г. полуофициально определили Иран, а также Сирию.
Однако уже к лету 2006 г. Соединенные Штаты попали в крайне затруднительное геополитическое положение в данном регионе.
Так, после оккупации армией США и Великобритании Ирака в этой стране в августе – ноябре 2003 г. сформировалось мощное движение сопротивления захватчикам. Участники этого движения в конце 2003 – первой половине 2006 гг. развернули против американских и английских войск самую настоящую партизанскую войну. Центры иракского сопротивления возникли главным образом в центральных и южных районах Ирака. Особенно активное участие в этой борьбе приняли арабы-суниты, живущие в основном в центральной части страны. Из-за действий арабских партизан оккупационная администрация США и англо-американский военный контингент в Ираке так и не смогли установить свой полный и эффективный контроль над всей территорией данного арабского государства.
Одной из важнейших целей для удара иракских повстанцев в указанный период стали также объекты нефтедобывающей инфраструктуры. Поэтому американским нефтяным компаниям, получившим возможности начать работать в Ираке после его захвата, так и не удалось из-за непрекращающихся диверсий и не способности коалиционных сил подавить национально-освободительное движение иракского народа наладить здесь «полноценную» эксплуатацию нефтяных месторождений и обеспечить бесперебойный экспорт иракской нефти в больших объемах на мировой рынок.
Таким образом, США к концу 2008 г. не смогли в полном объеме решить все поставленные главные политические и экономические задачи своей военной компании в Ираке.
В другую «горячую точку» для Белого Дома в регионе превратился Афганистан. После захвата этой страны войсками США, а также других государств НАТО ситуация здесь фактически вплоть до конца 2005 г. была относительно стабильной. Хотя американцы и их союзники, а также «созданный» Вашингтоном в этой стране марионеточный режим во главе с президентом Х. Карзаем при этом прочно удерживали позиции, помимо своих военных баз, лишь в Кабуле и других крупных афганских городах. Вся остальная территория Афганистана контролировалась на местах практически независимыми от центральной власти полевыми командирами и вождями племен. Их лояльность Вашингтон поддерживал главным образом тем, что фактически «покупал» их «верность», периодически предоставляя достаточно крупные денежные субсидии в долларах, а также фактически оказывал им содействие в занятии наркобизнесом. Однако в конце 2005 – первой половине 2006 гг. боевые отряды ушедших «в подполье» талибов резко активизировали свои военные операции против оккупационных сил. Затем руководство движения в начале 2006 г. провозгласило создание своего «государства» в Вазиристане, который сразу превратился в главный военный плацдарм талибов в борьбе против армии США и других западных государств на востоке и юге Афганистана. И к концу 2008 г. в этой оккупированной стране, как и в Ираке, разгорелась масштабная партизанская война против иностранных захватчиков, справится с которой Вашингтон также оказался не в силах.
Неспособность американских вооруженных сил и спецслужб взять под свой контроль ситуацию в Ираке заставило Белый Дом внести существенные коррективы в свои агрессивные планы в отношении Ирана – одного из главных геополитических противников Соединенных Штатов как на Ближнем и Среднем Востоке, так и в Евразии вообще, а также Сирии. Как можно констатировать, администрация Д. Буша-младшего во многом по этой причине к концу 2003 г. была вынуждена фактически отказаться от проведения уже запланированного широкомасштабного военного вторжения в Иран и Сирию в целях их захвата.
Другим не менее существенным провалом политики США на иранском направлении также стало то, что американскому руководству в конце 2005 – в конце 2008 гг. не удалось заставить правящие круги Ирана, несмотря на организацию Вашингтоном мощного международного давления на Тегеран со стороны СБ ООН и ведущих мировых государств, отказаться от реализации национальной ядерной программы, предусматривающей создание собственного производства по обогащению урана.
Подобная перспектива развития Ирана, как следует подчеркнуть, естественно не отвечает американским интересам. Поскольку в случае если Тегеран все таки обзаведется ядерным оружием, то планы США по «силовому» захвату этого государства, либо его геополитическому сдерживанию или / и «нейтрализации» в регионе прежде всего с помощью военных средств будут фактически невыполнимыми. Иран же, в свою очередь, опираясь на свой «ядерный щит», большие нефтегазовые ресурсы, относительно развитую экономику, мощный военный потенциал и религиозный авторитет во всем мусульманском мире получит все шансы превратиться в конечном итоге в ведущую региональную сверхдержаву, а также «геополитический центр», способный интегрировать вокруг себя исламские страны Ближнего и Среднего Востока, Центральной Азии, Кавказа и др.
В этой обстановке у Соединенных Штатов уже к лету 2006 г., как сделали выводы некоторые российские и зарубежные эксперты, фактически больше не осталось возможностей для осуществления действенных геополитических маневров в отношении Ирана. Вашингтон в сложившемся положении, как можно заключить, оказался фактически уже просто не в состоянии провести успешную военную операцию для того, чтобы оккупировать Иран и затем удержать свой полный военно-политический контроль над этой страной в дальнейшем. Теперь США были способны лишь «ослабить» геополитические позиции Ирана на Ближнем и Среднем Востоке и «остановить» процессы его становления как региональной сверхдержавы путем разрушения иранского экономического и военного потенциалов используя атаки авиации и крылатых ракет, т. е. нанося массированные воздушные удары по иранским промышленным и атомным центрам, включая строящуюся в Бушере с помощью России АЭС, экономической и транспортной инфраструктуре страны, по системе ПВО, аэродромам и базам ВВС и другим ключевым военным объектам, а также рейдами войск специального назначения.
Однако если же Вашингтон все-таки решился бы использовать подобный сценарий геополитической нейтрализации Ирана, то, как, например, считал в данный период российский эксперт-международник Р. Саидов, перед Соединенными Штатами также вырисовывалась бы «крайне безрадостная перспектива. …В случае бомбардировок Ирана по югославскому сценарию 1999 года, в ответ Тегеран будет инициировать антиамериканские восстания шиитов на юге Ирака, в центральной и западной частях Афганистана, в Бахрейне и в восточной провинции Саудовской Аравии. Одновременно он попытается нанести ракетный удар по Израилю, а также активизировать группировки «Хезболла» и «Исламский джихад». Наконец, иранцы постараются создать препятствия для танкерного судоходства в Ормузском проливе. …
Таким образом, Вашингтон, предприми он в регионе очередные агрессивные действия, серьезно рискует попасть на Среднем Востоке в расставленный ему гигантский капкан джихада, протяженностью от Манаса и Кабула до Ормузского пролива, Багдада, Бейрута и Газы. И вряд ли из такого капкана американцы смогут выбраться без серьезных геополитических потерь».
Все эти дипломатические и военные поражения Соединенных Штатов в Ираке, Афганистане и Иране достаточно убедительно свидетельствовали о том, что американская политика на Ближнем и Среднем Востоке к концу 2008 г. окончательно зашла в тупик. Более того, положение Вашингтона в этой части Евразии практически стало патовым. Иными словами, администрации Д. Буша-младшего в конце 2001 – конце 2008 гг. так и не удалось достичь всех сформулированных геополитических целей тактического значения в данном регионе.
Иван Шмаков, специально для «Посольского приказа»
