Варианты развала России пишутся по одному сценарию
Как известно, вначале было слово. С него начинаются не только благие дела, но и весьма трагические, нередко затрагивающие судьбы целых народов. Именно со слов, а точнее с «научных изысканий», украинских интеллигентов-сепаратистов когда-то начинался развал Российской империи и Советского Союза. Именно со слов некоторых нынешних «национально мыслящих» интеллигентов может начаться и распад нынешней России. Тем более, у такого рода «мыслителей» всегда найдутся богатые и влиятельные зарубежные спонсоры...
Изобретатель украинской нации
В 1894 году двадцативосьмилетний историк Михаил Грушевский после защиты магистерской диссертации получил кафедру во Львовском университете — одном из крупнейших вузов Австро-Венгрии. У людей, знакомых с системой образования XIX века, уже один этот факт должен вызывать подозрения: профессорское звание, дававшее право руководства кафедрой, тем более в гуманитарных областях, присваивалось обычно в куда более зрелом возрасте возрасте и лишь после признания заслуг научной общественностью. Кроме того, Грушевский был русским подданым, а иностранных специалистов и в те времена приглашали только в случае нехватки собственных.
Всё объяснялось просто: в своих работах молодой историк оспаривал общепринятую теорию о том, что правопреемником Киевской Руси стали Владимиро-Суздальское, а впоследствии — и Московское, княжества. По его мнению, наследниками киевского престола были лишь... галицко-волынские князья?! Данные выводы Грушевского заинтересовали австрийские власти, которые были обеспокоены нарастанием пророссийских настроений в Галиции, а также стремились ослабить Россию путём насаждения сепаратизма на юге нашей страны. Дело в том, что земли Галицко-Волынского княжества достались Литве, объединившейся в скором времени с Польшей, долгое время находились в её составе, а в XVIII веке их основная часть отошла к австрийской короне. Этим, как говорится, убивалось два зайца: Вена получала не только моральное право считать Галицию своей вотчиной, но и возможность выдвинуть территориальные претензии к России...
Во Львове новоиспечённому профессору сразу же выделили роскошный особняк и обеспечили щедрым жалованьем. Надо сказать, что свой гонорар Грушевский отрабатывал весьма усердно: за два десятилетия им было издано около трёх десятков одних только книг, активностью отличались преподавательская, а также общественная деятельность на посту председателя «Научного общества имени Тараса Шевченко».
Главным трудом Михаила Грушевского стала восьмитомная «История Руси-Украины». Основная мысль этой монографии заключалась в том, что украинцы как отдельный народ существуют ещё со времён раннего средневековья, примерно с V века нашей эры, а Киевская Русь генетически не имеет никакого отношения к Российской Империи. Самим русским при этом отводилась роль отсталого финно-угорского племени, которому украинцы дали диалект своего языка, привили свою культуру с религией, и которое, впоследствии узурпировало как самоназвание, так и династическую правопреемственность древней Руси.
Из общественной деятельности Грушевского заслуживает внимания такой факт. В 1909 году во Львове состоялось собрание членов Галицийской украинской партии, где он предложил провести в Галиции праздничные мероприятия в честь гетмана Мазепы и издать набор брошюр, в которых его переход на сторону Швеции должен рассматриваться как выступление в защиту угнетённых русским правительством казаков...
Надо заметить, что за двадцать лет пребывания в Австро-Венгрии Грушевский неоднократно приезжал в Россию, где не только общался с представителями различных группировок украинских националистов, но и принимал самое активное участие в их работе. В Департамент полиции из различных источников не раз поступали сведения, что учёный контрабандно провозит через границу нелегальную литературу националистического содержания, а во время приездов в Киев обязательно посещает австрийского консула, с которым по нескольку часов уединяется в его кабинете. В конце концов, российским властям всё это надоело. И однажды в 1914 году Грушевский был арестован по обвинению в шпионаже в пользу Австро-Венгрии. Он провёл в тюрьме несколько месяцев, после чего его выслали в Симбирск (впрочем, по просьбам русской академической общественности, впоследствии ему было разрешено переехать сначала в Казань, а потом в Москву).
Увы, свою работу Грушевский выполнил: ему удалось заложить в умы украинской интеллигенции яд русофобии, согласно которой Россия признаётся «великой тюрьмой народов», а политический идеал видится в сепаратистском отделении Юга России (от западной границы до предгорий Кавказа) и включении этих территорий в сферу влияния Германии и Австро-Венгрии. Чуть позже — в 1917-18 годах, находясь во главе украинской Центральной Рады, Грушевскому отчасти даже удалось реализовать этот замысел на практике, приведя на Украину немецкие и австрийские войска...
Изобретатель нации «поморов»
Казалось бы, зачем вспоминать какого-то малоизвестного россиянам украинского профессора вместе с его делами столетней давности. Но проблема в том, что отработанная Грушевским технология и сегодня активно используется силами, заинтересованными в подрыве национальной целостности России.
Так, в последнее время особую активность проявляют поморские сепаратисты в Архангельске, где на норвежские гранты при Северном (Арктическом) федеральном университете (САФУ) был создан Научно-образовательный центр «Поморский институт коренных и малочисленных народов». Его директор, а по совместительству и президент Ассоциации поморов Архангельской области, Иван Мосеев заявил, что в институте «формируется «генетический код» будущего развития российской Арктики».
Что же кроется за столь громкими словами?
Прежде всего — тезис о том, что поморы якобы не являются частью русского этноса на том лишь основании, что их предки, первые славянские колонисты, пришедшие в XII веке на берега Белого моря из Новгородской земли, не были по самоназванию русскими. Для его обоснования изыскиваются любые факты родства поморов с финно-угорскими племенами, а в 2009 году в соседней Норвегии даже объявили о появлении такой ранее неизвестной этнической группы, как «норвежские поморы». То есть, фактически насаждается мысль о некой общности славянского и норвежского населения в регионе. И это население не имеет почти никакого отношения к русскому народу...
Сказание как исторический источник
Чтобы понять всю чудовищность идеологической диверсии, нужно вспомнить, что Русский Север — основной хранитель национального самосознания: именно там в XIX веке были записаны древнерусские былины, передававшиеся на протяжении столетий из уст в уста, и Архангельская губерния по числу письменно зафиксированных памятников устного народного творчества занимает второе место после Олонецкой (большая часть — в нынешней Карелии).
А в исторической науке возраст этнической общности, чьи корни уходят в Средние Века, как раз определяется датами событий, о которых идёт речь в героическом эпосе. Для русского народа таковым являются былины, для украинского — думы. Если внимательно вчитаться в них, то становится ясной несостоятельность всех выкладок Михаила Грушевского о том, что украинский народ старше русского. Северо-Восточная Русь, ставшая ядром современной России, сумела сохранить память о домонгольской государственности, а на территории Украины таковая в устном народном творчестве оказалась утраченной: в русских былинах упоминаются киевский князь Владимир Великий, а также его современники Добрыня Никитич и Илья Муромец — это X век, в то время, как в думах описаны события времён Запорожской Сечи — не ранее конца XV столетия. Выходит, что все претензии украинских националистов на правопреемственность Киевской Руси шиты белыми нитками.
Среди былин выделяется не только киевский цикл, но и новгородский, в котором упоминается заселение русскими людьми беломорских берегов. Но относится он уже к более поздним временам, чем Киевская Русь, а именно — к периоду Новгородской республики, возникшей в эпоху феодальной раздробленности. Тем не менее, во всех землях, некогда входивших в состав киевской державы удалось сохранить много общего, например, единую церковь и единую историческую память: отсчёт истории во всех русских летописях, включая новгородские, всегда начинался с Начальной летописи Киевского цикла и деятельности первых киевских князей. Научно доказано и осознание этнической общности: племенная идентификация у восточных славян уступила место территориальной, жители всех земель называли себя русскими и свой язык русским. И если такие господа, как Мосеев и иже с ним, утверждают, что Поморье в XII веке заселяли новгородцы, не знавшие самоназвания «русские», то они откровенно лукавят...
Возникает закономерный вопрос: если «поморы» утверждают о своём древнем и самобытном происхождении, то что же представляет собой их эпос? Главным образом это сказания о мореходах, события которых вряд ли могут датироваться ранее, чем XVI веком: там постоянно упоминаются англичане и норвежцы (кстати, последние своей государственности до 1905 года не имели, находясь под властью вначале Дании, а после — Швеции). И ещё немаловажный момент: вплоть до начала XIII века скандинавов на Руси повсеместно звали варягами, и если поморские сепаратисты определяют возраст своего этноса столетием старше, то почему в их сказаниях нет упоминания о варягах? Да и сами скандинавы в эпоху древнерусских княжеств отличались немалой воинственностью, и совсем непохожи на мирных норвежских рыбаков из поморских сказаний. А что касается англичан, то их появление на Белом море датируется 1555 годом, когда Московская компания получила от русского царя право построить свои дворы в Вологде и Холмогорах...
Куклы и кукловоды
Очевидно, что теория о «поморской нации» является насквозь маргинальной, не выдерживающей любого, даже мало-мальского научного анализа. Однако, как уже говорилось, теорией серьёзно заинтересовались в Норвегии, которая как известно является членом блока НАТО, самого вероятного военного противника нашей страны.
В 2010 году культурный центр «Поморское возрождение» на деньги норвежского «Баренцсекретариата» издал для местных детей сборник поморских сказок, в работе над которым принимали участие уже известный нам Иван Мосеев и два его норвежских соавтора Руне Рафаэльсен и Тур Робертсен. Что интересно, книга написана на так называемом «поморском языке», спешно созданном на базе местных диалектов русского языка.
Интерес Норвегии, потратившей только по имеющимся сведениям свыше четырёх миллионов долларов на гранты поморским организациям Архангельской области, не случаен. Регион Баренцева моря — это стратегические запасы углеводородного сырья, богатейшие рыболовные зоны и западный участок Северного морского пути, считающегося одним из самых перспективных транспортных коридоров, нельзя также забывать и о военной составляющей Арктики. Не зря ведущий норвежский эксперт по региональной политике «Баренцрегиона» Реми Странд на съезде поморов в Архангельске, состоявшемся 17 сентября 2011 года, заявил:
«Главной целью сегодня должно стать использование истории поморов так, чтобы в будущем организовать «беспроигрышную лотерею» для нас».
И эта деятельность уже приносит свои «плоды»: по данным последней российской переписи населения в Архангельской области поморами считает себя более двух тысяч человек, причём девять десятых этого числа составляет городская интеллигенция, преимущественно — гуманитарная. Она-то, как правило, и является основным носителем опасных для единства страны идей...
Таким образом, бомба сепаратизма замедленного действия уже запущена. Как видно, запущена точно по такому же сценарию, как когда-то заложили мину под единство русского и украинских народов.
Александр Дмитриевский, специально для «Посольского Приказа»
