Приднестровский конфликт: как всё начиналось
Недавно президент Приднестровья Евгений Шевчук призвал депутатов Государственной думы России посодействовать решению вопроса об открытии в Тирасполе консульства Российской Федерации: там проживает сто шестьдесят тысяч число российских граждан, почти треть всего населения страны. При этом затруднено их консульское обслуживание, в чём заинтересован официальный Кишинёв, ищущий повод лишний раз надавить на непокорный левый берег Днестра. Премьер-министр Молдовы Владимир Филат в ответ на этот призыв заявил, что не возражает против открытия в Тирасполе российского консульства, но при условии, если там будет параллельно открыто дипломатическое представительство Румынии. Фактически заявление главы молдавского правительства можно расценивать как попытку завести процесс урегулирования в очередной тупик...
Более двадцати лет продолжается Приднестровский конфликт, и развитие ситуации показывает, что в его разрешении никто из сильных мира сего не заинтересован. Россия с Приднестровьем не имеют общих границ, что делает позиции ПМР менее выгодными по сравнению с теми же Абхазией и Южной Осетией. Украина боится вступить в открытое противостояние с Румынией за собственные интересы (в том числе и несколько десятков тысяч проживающих в Приднестровье украинских граждан), но и весьма охотно идёт ей на дипломатические уступки, например, пожертвовав собственным черноморским шельфом в споре вокруг острова Змеиный. Молдова чересчур слаба, чтобы реинтегрировать более экономически сильное Приднестровье не только военным путём, но и мирным. Бухарест не играет ключевой роли ни в Евросоюзе, ни в НАТО, поэтому его намерения воссоздать Великую Румынию мало чем подкреплены. Европе и США конфликт на берегах Днестра только выгоден: американцы заинтересованы в очаге напряжённости в зоне российских интересов, а европейцы — в возможности максимально откладывать сроки вступления в ЕС своих восточных соседей.
Приднестровский пожар сейчас находится в тлеющей стадии, ни раздувать его, ни тушить никто не собирается. Поэтому сегодня мы вспомним , как он начинался.
Гориллы с гранатами
Существует старая добрая притча о том, как однажды горилла вместо лимона нашла «лимонку». Возобладав смертоносным боеприпасом, она возомнила себя царём зверей. Однако, неумение обращаться с оружием поставило жирный крест не только на диктаторских амбициях, но и на жизни самой обезьяны. К сожалению, мораль этой басни далеко не всегда доходит до тех, чьи головы вскружили националистические идеи. Одним из таких примеров является развязывание кишинёвскими властями кровавого конфликта в Приднестровье.
Такого понятия, как государственный язык, в СССР не было. Официальным статусом обладали все языки титульных этносов союзных и автономных республик, а также национальных областей и округов. Однако, основная часть делопроизводства велась на языке межнационального общения, каковым являлся русский. И причиной тому было элементарное стремление достичь понимания, а совсем не какие-то «имперские амбиции».
Но среди национальной интеллигенции всегда найдётся часть, заинтересованная в получении их языком каких-либо преимуществ по сравнению с другими. К числу таковой, в первую очередь, относятся литераторы, филологи и деятели искусства. Какими бы высокими лозунгами о защите национальных ценностей ни прикрывались обладатели подобных интересов, однако заработок писателя напрямую зависит от тиража, а преподавателя – от количества часов. В конечном итоге и тираж книги, и педагогическая нагрузка определяются численностью аудитории, то бишь – лиц, владеющих данным языком. Поэтому в марте 1988 года на очередном съезде Союза писателей СССР было высказано предложение придания государственного статуса языкам титульных наций всех республик Советского Союза.
Трудно передать тот энтузиазм, который вызвало данное предложение среди национальной интеллигенции практически всех союзных республик. Так, буквально спустя месяц, в журнале «Нистру», принадлежавшем Союзу писателей Молдавской ССР, была опубликована программа, ставящая целью признание идентичности румынского и молдавского языков, а также перевода последнего на латинскую графику. Там же впервые прозвучали призывы отказаться от молдавской идентичности и присоединиться к Румынии. А ещё через полгода было опубликовано так называемое «Письмо шестидесяти шести», в котором молдавские литераторы потребовали признания государственным языком республики только румынского и полного запрета использования кириллицы. Стоит отметить, что в самой Румынии такого радикализма никогда не наблюдалось, а сами румыны достаточно бережно относятся к кириллице, правда, считают её церковным алфавитом...
Осенью 1988 года в Молдавии как грибы после дождя начали появляться многочисленные националистические организации, началось формирование Народного фронта. Под его эгидой прошёл ряд демонстраций, на которых звучали всё более радикальные лозунги, например: «Молдова — для молдаван!», «Русских — за Днестр, евреев — в Днестр!»
Невостребованное трезвомыслие
16 февраля 1989 года от имени Союза писателей Молдавии был вынесен на рассмотрение законопроект «О функционировании языков на территории Молдавской ССР». Согласно ему, родители лишались права выбора языка обучения детей, а за использование в официальном общении иного языка, нежели государственного, предусматривалась административная и даже уголовная ответственность. На его базе рабочей группой Верховного Совета МССР 30 марта 1989 года был выработан официальный законопроект, который также не отражал этнолингвистические реалии республики. А они таковы, что национальный состав Молдавии во все времена отличался пестротой.
Здесь традиционно проживают болгары и потомки албанцев – арнауты, в нескольких районах на юге республики преобладают гагаузы. На северо-востоке многочисленны цыгане, а в городах – евреи. Культуры народов Бессарабии за много веков успели тесно переплестись: примером может служить то, что национальный гимн евреев «Ха-Тиква», ставший впоследствии одним из государственных символов Израиля, был написан на мелодию молдавской народной песни «Carul cu boi» — «Повозка, запряжённая волами». Понятно, что в таких условиях возмущение национальной политикой, проводимой официальным Кишинёвом, не заставило себя ждать.
Одним из центров недовольства стала Гагаузия, другой оказался на левом берегу Днестра. Русских, украинцев и молдаван там оказалось примерно поровну, поэтому дискриминационные законопроекты у жителей Приднестровья не нашли поддержки. Кроме того, левобережье Днестра – промышленный регион, чем контрастирует с остальной частью аграрной Молдавской республики. А как известно, население индустриальных территорий отличается значительно большей терпимостью к религиозным и национальным различиям, чем сельских. Поэтому в Приднестровье возникло стихийное общественное движение, выступавшее за два государственных языка, а местные молдаване даже высказались против перевода письменности на латиницу.
23 мая 1989 года Тираспольский городской совет обратился к Президиуму Верховного Совета МССР с призывом принять закон о функционировании в республике двух государственных языков — молдавского и русского, а также продлить сроки обсуждения законопроектов до Пленума ЦК КПСС по межнациональным отношениям и провести по этим вопросам всенародный референдум.
10 августа стало известно, что на предстоящей 13-й сессии Верховного Совета МССР будет обсуждаться даже не законопроект от 30 марта, а ещё более жёсткий его вариант, в котором предусматривалось ведение делопроизводства исключительно на молдавском языке. Для защиты интересов жителей многонационального Приднестровья 11 августа в Тирасполе был создан Объединённый совет трудовых коллективов, выступивший против этого законопроекта, в котором явно прописывалась дискриминация по национальному признаку в праве на труд.
С молчаливого согласия Кремля...
16 августа 1989 года по его решению была проведена предупредительная забастовка с требованием отложить сессию Верховного Совета Молдавии, но руководство республики не отреагировало на требования.
Спустя пять дней началась масштабная политическая забастовка, в которой участвовали коллективы ста семидесяти предприятий, а более четырёхсот предприятий заявили о своей солидарности с бастующими. В ответ на забастовку в Кишинёве состоялся митинг, инициированный молдавским руководством и названный Великим национальным собранием, на котором прозвучали призывы об исключении русского языка из общественной жизни республики. Под давлением националистических сил 31 августа 1989 года Верховный совет придал молдавскому языку статус государственного, позднее этот день был объявлен в Молдавии праздничным.
После принятия данного закона о языке количество бастующих только увеличилось. Но Кремль встал... на сторону Кишинёва?! А Михаил Горбачёв вообще потребовал прекратить забастовку, но это предложение было отвергнуто участниками митинга в Тирасполе. Забастовка была прекращена только 21 сентября после пленума ЦК КПСС, посвящённого межнациональным отношениям, когда стало ясно на чьей стороне находится руководство компартии.
Впрочем, прекращение забастовки означало перевод борьбы в иное русло. 3 ноября 1989 года на Второй конференции ОСТК было высказано предложение о создании автономии в Приднестровье.
25 февраля 1990 года был избран новый состав Верховного Совета Молдавии, в котором большинство оказалось за агрессивными националистами. Представители Приднестровья оказались в меньшинстве, против них «демократами» была развёрнута целая кампания, сопровождавшаяся систематическими угрозами и избиениями непокорных. В конце концов приднестровцы были изгнаны из парламента...
17 мая 1990 года в газете «Литература ши артэ» на второй странице было опубликовано объявление о предстоящем митинге Народного Фронта Молдовы под Бендерами. Одна из фраз объявления была: «Продемонстрируем всем, что Тигина (таково молдавское название Бендер) была, есть и остаётся румынским городом». Коллективы рабочих Бендер, предполагая провокационный характер акции, начали создавать отряды самообороны.
Митинг был назначен на 20 мая и, согласно заявке, должен был пройти в районе Варницы. Было объявлено, что митинг будет посвящён законам о языках, переходе на латиницу и принятию новой государственной символики. В нём участвовали около трёх тысяч человек, привезённых Народным Фронтом из Кишинёва и сельских районов республики. Раздавались призывы идти на Бендеры и водрузить триколор над горсоветом, а после окончания митинга небольшая группа его участников предприняла попытку прорваться в город. Однако на этот случай железнодорожный переезд на окраине Бендер был заблаговременно заблокирован железнодорожным составом и охранялся одним из рабочих отрядов обороны. В результате столкновения националисты потерпели поражение и были вынуждены отступить, но силовой сценарий развития конфликта стал необратимым...
На берега Днестра пришла война, которая не закончена и поныне.
Александр Дмитриевский, специально для «Посольского приказа»
