Цена политического убежища на Западе оказывается слишком высокой
Интересные подробности таинственной смерти российского оппозиционера Александра Долматова стали всплывать в последнее время. Как известно, против этого человека было возбуждено уголовное дело по обвинению участия в массовых беспорядках в Москве. Он бежал из России в Голландию и там попросил политического убежища. Голландцы его долго, что называется, «мурыжили» с этой просьбой, пока однажды... его не нашли мёртвым! Местная пресса начала писать о том, что Долматов покончил жизнь самоубийством из-за того, что ему отказали в убежище — мол, он был неуравновешенным человеком, склонным к депрессии, якобы потреблял наркотики и т.д.
Наверное, эту версию можно было бы принять, если бы не два существенных обстоятельства: а) Долматов долгое время работал на крупном и секретном оборонном предприятии, имеющее весьма показательное название «Тактическое ракетное вооружение»; б) он оставил после себя предсмертную записку, из которой можно сделать вывод: кто-то его пытался склонить к прямому предательству своей Родины, от чего он решительно отказался. Если связать эти два фактора воедино, то получается, что из оппозиционера пытались выкачать информацию о его российском месте работы. А когда он отказался от такого сотрудничества, то тогда...
Буквально на днях газета «Комсомольская правда» опубликовала по этому поводу интервью с одним из лидеров российской оппозиции Эдуардом Лимоновым, который сегодня проводит своё расследование обстоятельств смерти Долматова. Думаю, что стоит привести отрывок из этой публикации. Ибо версия Лимонова, на мой взгяд, куда как больше близка к истине, чем все заявления голландских властей и прессы:
«— Эдуард Вениаминович, вы еще до похорон сказали, что обстоятельства смерти Долматова настораживают, и вы не верите в озвученную голландцами версию. Почему?
— Обстоятельства его смерти очень загадочные. Давайте логически, он получил отказ в предоставлении ему статуса политического эмигранта в самом начале декабря. А якобы покончил с собой 17 января. Больше месяца прошло. Обычно такие скоропалительные депрессивные решения принимаются где-то немедленно. Человеку отказали – он пошёл и наложил на себя руки. В данном случае прошло больше месяца – есть время для того, чтобы эта боль или страдание рассосалось. Тем более, что он общался с друзьями, с другими людьми, которые ему объяснили, что на первом этапе ничего не заканчивается. Мало того, редко кому сразу предоставляют политическое убежище.
Теперь второй аргумент. Человек этот, я постарался глубоко изучить его биографию, это наш парень. У него в жизни был эпизод, когда он по обвинению попал в Бутырку и отсидел там год. Потом его выпустили за недоказанностью обвинения. Он выдержал преспокойно в Бутырке, в конце 90-х, когда это СИЗО в те годы было чудовищно тяжёлым. Ему этот ваш депортационный центр — семечки.
— И он не был, как принято говорить, «ботаником», не смотря на внешность эдакого Гарри Поттера или юного Паганеля?
— Каким «ботаником»? Его только на Триумфальной площади семь или восемь раз официально задерживали, полиция подтверждает. Есть фотографии, где видно, что его винтят совсем не нежным образом: волокут, а он упирается. Так что наложить на себя руки — на него не похоже. И вот нам говорят, что он якобы пытался покончить с собой до этого два раза в центре для беженцев, резал себе вены.
— Должны быть врачебные протоколы осмотра или полицейские по этому поводу...
— Ничего нет. Никаких документов. Голландцы обещают, сначала говорили про две недели, когда они прошли, сказали, что ещё через 6-8 недель. Они тянут время, а мы пока ничего не знаем. К нам прибыл гроб, мы похоронили Александра. И мы не знаем даже, он ли лежит в гробу, его ли это тело. Голландцы сослались на то, что произошла разгерметизация во время хранения тела, и даже не позволили взглянуть. А нас, в частности, интересует, были ли на его теле, помимо странгуляционных полос на шее, я вынужден, извините, эту терминологию употреблять, были ли порезы вен, были ли какие-то следы физического насилия в других частях тела.
Согласно голландской версии, 13 января он якобы вызвал сам себе полицию. Зачем? Никаких объяснений. Полиция забрала его. И трое суток он провёл в участке. А 16-го числа, со слов голландцев, его выдают и везут в депортационную тюрьму в Голландии. И там он погибает. А может быть, его уже мёртвым отправили в депортационную тюрьму? Мы не знаем ничего.
— Но вы строите версии. Какие?
— Версия одна. Она складывается из всех наших источников, абсолютно независимых. То есть правозащитники из Голландии, различные люди стали давать информацию, когда я этим занялся. Неожиданно появился источник из среды наших правозащитников, юрисконсульт движения за права человека Татьяна Волкова неожиданно поддержала мою версию. Более того, у неё, видимо, имеется информация, которой у нас нет. Я просто предположил. Мое предположение было самое первое после известия о его смерти. Я сказал, что, на мой взгляд, его подвергли так называемому дебрифингу.
— Жёсткому допросу, с психологическим давлением, с применением специальных препаратов, грубо говоря, «потрошению»?
— Да. Когда из человека выкачивают информацию. Я знаю, как это происходит, хоть и не носитель каких-либо тайн. А есть категория граждан, которая непременно подвергается дебрифингу. Это бывшие офицеры ФСБ, это бывшие офицеры милиции, бывшие офицеры Вооружённых сил, работники закрытых оборонных предприятий...
— То есть, несмотря на низкий уровень допуска к секретности, он мог кого-то видеть, слышать, контактировать? И роковую роль сыграло название корпорации, где Саша работал — «Тактическое ракетное вооружение»? Особенно если учесть, что компания разрабатывает ракетное вооружение для нашего истребителя пятого поколения, который сейчас зовется ПАК-ФА или Т-50. Но ведь дебрифинг — это поле спецслужб, а не иммиграционного бюро, разве не так?
— Да. Я высказал гипотезу, основанную просто на моем опыте, у меня никаких доказательств не было в этот момент, что его допрашивала контрразведка голландская, очевидно, в присутствии представителей разведки стран или страны НАТО. И Татьяна Волкова нашла этому подтверждение. Прошу серьёзно отнестись к ее словам, она не лунатик, 10 лет работает юрисконсультом в движении «За права человека».
— Что же она говорит?
— Что где-то в начале января в Голландию прибыли из США три человека. Полковник, военно-воздушный атташе Королевства Нидерландов в Вашингтоне Антон дер Драйвер, а вместе с ним представитель военной разведки США — РУМО (Разведуправление Минобороны США). Но самый интересный из этой компании — третий. Это был топ менеджер американской военной корпорации Рейтеон (Raytheon).
— Крутой поворот, если учесть, что компания Рейтеон, мало того, что прямой конкурент нашего «Тактического ракетного вооружения», производя ракеты «Мэверик», «Спэрроу», «Сайдуиндер», те же «Томагавки», но и разработчик ЗРК «Пэтриот» и радарных установок, которые ПАК ФА должен преодолевать и уничтожать своими ракетами.
— Да, они производят и продают ракеты «воздух – воздух», «земля – воздух», противотанковые ракетные комплексы. Волкова утверждает, что эти господа прилетели в Голландию с настоящими служебными паспортами, в которые были вписаны не настоящие фамилии, а псевдонимы. Один был Пер Гюнтом (по всей видимости, Драйвер), разведчик американский под псевдонимом Джеймс Дарби, а человек из корпорации взял себе в качестве псевдонима название сети магазинов. Причем, менеджер не имел права на такой паспорт.
— Вы верите в то, что там американские спецслужбы и голландские вместе с этим бизнесом приложили руку к этому делу?
— Я абсолютно в этом уверен. И версия Волковой подтверждает, по её мнению, они встретились с Долматовым (по всей вероятности, беседовали с ним в полиции), тот, конечно же, отказался сотрудничать, как человек, не терпящий спецслужбы, и который вывез с собой ещё и пионерский галстук в Нидерланды. Тогда этот топ-менеджер корпорации «Рейтеон» представился своей настоящей фамилией, даже дал свою настоящую визитную карточку и предложил Долматову переехать в США, работать в корпорацию. Может, чтобы своим присутствием маскировать утечки из нашей корпорации. Долматов и от этого отказался. И далее она делает вывод, что, поскольку им надо было не дать сведениям, которые получил Долматов, просочиться, стать публичными, то пятиться им было некуда. Видимо, его…
— Ваша версия гибели Александра Долматова? Он отказался сотрудничать с американцами, и его убили в Голландии?
— Вероятнее всего, да. Может быть, он погиб и иначе, если они в процессе перестарались, так сказать, эксцесс исполнителя. Есть и ещё побочные свидетельства. Если наблюдать, что происходило. Первые одиннадцать дней была тишина. А потом вдруг появляется статья в крупнейшей голландской газете. И она начинает кампанию. Выдают сведения о Долматове, якобы он наркоман, курил траву, якобы у него какие-то психические отклонения. Начинают копать. Это обычный сигнал, раз замолчать не удалось, начали кампанию по очернению человека.
— Что вы намерены делать теперь?
— Требовать расследования, независимого. Я не верю, что голландское расследование что-то даст. Они скажут, что у него была депрессия, что он покончил с собой в результате и личных обстоятельств, и глубокой депрессии. Больше они ничего не захотят сказать. В российское расследование тоже не особо верю. Слишком много бизнес-интересов голландских компаний завязано на нашу страну. Может быть, международное. Но это дело обязательно должно быть расследовано. Что тогда и расследовать, если не его? Мама Саша, которая все это время стоически и мужественно держится, хочет тоже добиться правды. И будет ее добиваться. Думаю, она будет требовать расследования...».
Итак, если говорить кратко, то Лимонов полагает, что спецслужбы НАТО пытались вытянуть из Долматова секретную информацию оборонного значения — возможно, где-то действовали уговорами (обещая американское гражданство или то же политическое убежище, но только в ускоренном порядке), а где-то и силой, при помощи специальных средств. Когда же ничего не вышло, то Долматова просто убрали, инсценировав самоубийство.
В общем-то, в таком сценарии нет ничего необычного. Лимонов абсолютно прав, когда говорит о дебрифинге (или «процедуре потрошения») по отношению к людям, которые представляют особый интерес для западных спецслужб. Примеров тому много.
Такой процедуре, например, подвергался любой важный перебежчик из Советского Союза. К ним, порой, применяли не только психотропные средства, но и меры физического воздействия. Как, к примеру, в отношении бывшего майора КГБ Анатолия Голицына, бежавшего в США в 1961 году. Несколько месяцев сотрудники ЦРУ буквально избивали его, пытаясь выбить у Голицына признание в том, что он является двойным агентом и что его побег был специально устроен КГБ. Говорят, что Голицын чуть не сошёл с ума и был готов подписать любое признание, лишь бы его оставили в покое. И только смена руководства ЦРУ позволила ему выйти на свободу и получить заветное американское гражданство.
Не изменилась эта практика и в наше время. Как говорят знающие люди, очень жёсткой обработке в своё время подвергся перебежчик из ФСБ Александр Литвиненко. Ему прошлось пройти почти круглосуточные изматывающие допросы в стенах британской разведки МИ-6, где из него буквально выкачивали всю имевшуюся у него информацию о Лубянке и методах её работы. И только после этого, да ещё после согласия работать на МИ-6, ему наконец-то представили и политическое убежище, и паспорт гражданина Британии.
А вот известный иранский физик-ядерщик Шахрам Амири, пропавший летом 2009 года вообще не собрался сотрудничать с Западом. Он просто таинственно исчез на территории Саудовской Аравии во время паломничества по святым для мусульман местам. А через некоторое время учёный вдруг объявился на территории США и, по данным ряда западных СМИ, начал сотрудничать с американскими властями.
Однако в Тегеране не поверили в эту версию и обвинили США в похищении гражданина Ирана. В ответ американцы выдвинули версию о том, что Амири якобы сам перешёл на американскую сторону. Мол, он вышел на ЦРУ через некоего посредника. Последний от имени США и предложил Шахраму Амири уехать из Ирана...
Впрочем, в Тегеране до сих пор убеждены, что на самом деле американцы провели целую специальную операцию. Сначала они выманили учёного (который, кстати, никогда не питал особой любви к Америке) в Саудовскую Аравию на паломничество, а там его похитили с помощью спецслужб этого арабского королевства. Уже на территории США учёного подвергли очень интенсивной обработке, в результате которой его вынудили написать заявление для прессы о «предоставлении ему политического убежища».
А может Амири — после процедуры «потрошения» насчёт ядреных секретов Ирана — вообще уже давно нет на свете, а ЦРУ просто анонимно вещает от его имени! Остаётся только догадываться, сколько людей при таких же обстоятельствах не сломались (как тот же Долматов), а потом «покончили жизнь самоубийством», «погибли в результате несчастного случая» или вовсе бесследно исчезли с лица земли...
Такую вот порой приходится платить цену за представление политического убежища на «либеральном и демократическом» Западе. Особенно, если кандидат на это убежище имел несчастье соприкасаться с интересующими Запад государственными секретами.
Кстати. Очень любопытной на смерть Долматова стала реакция со стороны лидеров оппозиции. За исключением Лимонова, все они как-то вяло и даже равнодушно отнеслись к факту гибели своего коллеги по оппозиционному лагерю, очевидно полностью восприняв голландскую версию. Наверное потому, что свою гарантию на политическое убежище они уже получили.
Какова же её цена? Сложно сказать. Но возьмите биографию того же Бориса Немцова. Его бывший друг, предприниматель Андрей Климентьев, неоднократно утверждал, что в бытность Немцова губернатором Нижегородской области тот слишком тесно контактировал с разного рода «американскими советниками» (все как один бывшими сотрудниками спецслужб США) — предоставил им полный список учёных из нашего Федерального ядерного центра (город Саров), допустил их на нижегородские оборонные предприятия, ездил за счёт американцев за границу... Да и сегодня Немцов по поводу и без поводу козыряет своими особыми связями с посольством США.
Видимо, свой билет на Запад он уже давно заработал и отработал; и потому не проявляет к таинственной смерти своего сподвижника фактически никакого интереса.
Вадим Андрюхин, главный редактор
