Кто пытается переложить грех цареубийства на весь русский народ
На днях исполнилась очередная годовщина со дня трагической гибели последнего русского императора Николая Второго и его семьи. В общем-то, реакция российской общественности на это событие в основном оказалась сдержанной – СМИ дали краткие и на редкость нейтральные оценки этому событию, власти отмолчались, в православных церквях тихо прошли траурные богослужения.
Один церковный деятель с экрана телевизора долго говорил о крушении русской монархии, а главным виновником этого события назвал... русский народ! Мол, это он в 1917 году предал православного монарха, что на всех русских людях лежит грех цареубийства, и потому все русские люди должны покаяться за это преступление. Этому деятелю дружно вторили и некие представители российского дворянства – потомки отечественной аристократии, все эти отпрыски князей Голицыных, Оболенских, Волконских и т.п. Один из телеканалов показал, как они, дружно отстояв церковную службу, начали призывать народ «к покаянию» – и за царя, и за революцию. Вторил им некий принц из правящего королевского дома Британии, который сильно «ужасался» случившемуся в доме Ипатьева в ночь с 16 на 17 июля 1918 года, с явным намёком на «традиционную дикость» России.
Любопытно, что ко всей этой компании «любителей народного покаяния» присоединились и наши либералы. Они также пытаются переложить коллективный грех на весь русский народ. Причём не только за события почти столетней давности, но и за нынешнюю поддержку «проклятого путинского режима, последователя большевизма». Я не удивлюсь, если однажды они и Путина признают «виновником гибели царской семьи»...
Что на это можно сказать?
Последний император
В рассуждениях любителей «всенародного покаяния» вроде бы есть зерно истины. Когда летом 1918 года в Россию пришло известие о расстреле царской семьи, народные массы встретили эту весть практически равнодушно.
На это обратили внимание иностранные дипломаты. К примеру, британский посол Брюс Локкарт записал в своём дневнике, что «сообщение было воспринято жителями Москвы с удивительным безразличием». Аналогичное впечатление осталось и у германского посла Карла фон Ботмера:
«Реакция народа на смерть царя – безразличие. Народ принял убийство царя с апатичным безразличием. Даже люди приличные и благоразумные настолько уже успели привыкнуть к разным ужасам и так погружены в свои собственные дела и заботы, что испытывать что-то особенное неспособны».
А бывший царский премьер-министр Коковцев даже подметил признаки некоторого злорадства, когда он 20 июля ехал в трамвае по Петрограду:
«Нигде не было заметно даже тени сочувствия или жалости. Сообщение читали вслух вперемешку с ужимками, глумливыми, язвительными, бессердечными замечаниями... Выражались отвратительно, типа того, что «Давно пора...» или «Да, брат Романов, отплясал своё»...
Откуда такая реакция у народа, который ещё вчера был таким верующим и таким монархичным? Неужели причиной тому массовый гипноз пропаганды большевиков? Утром ещё чтили царя-батюшку, а вечером, после чтения большевистских газет, вдруг раз – и все стали желать монарху гибели.
Однако к моменту расстрела царской семьи большевики находились у власти меньше года, и их пропаганда оказывала влияние в лучшем случае лишь на пролетарские окраины городов да на круги левой интеллигенции. Мало того, из-за недовольства принудительными мероприятиями советской власти, вроде продразвёрстки, в стране уже разгоралась гражданская война.
И тем не менее – какое поразительное общенародное равнодушие к судьбам царской семьи! Думается, что ответ кроется в характере самой личности последнего русского монарха. На мой взгляд, лучшую оценку личности последнего царя дал один из исторических сайтов:
«В историю Николай Александрович вошёл и как Кровавый, и как царь-мученик. В оценке деятельности этого человека каждый волен придерживаться своей точки зрения. Бесспорными остаются два обстоятельства. Он был никаким государственным деятелем, не разбирался в людях, легко поддавался чужому влиянию, имел натуру пассивно-созерцательную, что в совокупности и привело Россию к краху. И второе: какими бы ни были провалы Николая Александровича как руководителя государства, он не заслужил столь жестокой и мучительной смерти».
Я не буду останавливаться на подробностях страшной гибели царской семьи – об этом уже много написано. Да и что стоило ожидать от большевиков-радикалов, которые никогда не скрывали своей ненависти к российской монархии?
Более интересно выглядит неразборчивость Николая в людях и личная нерешительность. Именно эти обстоятельства и привели монарха к крушению, а в конечном итоге – в подвал Ипатьевского дома. Проще говоря, царя предал вовсе не русский народ, а тогдашняя правящая элита, где были и представители аристократии, и либералов, и той же церкви. Плюс родственная царю британская королевская семья. Словом, все те, кто сегодня громче всех кричит о «всенародном покаянии»!
Генералы печальной карьеры
Неумение царя управлять страной и подбирать нужные кадры к концу 1916 года привело к тому, что Николай оказался практически во враждебном окружении.
Это был генералитет Русской императорской армии, который полагал, что царское правительство в ходе продолжавшейся мировой войны не способно наладить нормальное взаимодействие между фронтом и тылом. Это были либералы из Государственной Думы, видевшие главную причину всех бед в стране в отсутствии «демократических свобод».
Кстати, либералам до революции принадлежали почти все ведущие печатные издания. И именно там (а вовсе не в малочисленных большевистских газетах) развернулась настоящая травля царской семьи, которую обвиняли во всех смертных грехах – от сожительства царицы с Гришкой Распутиным до шпионажа в пользу Германии. Вот откуда у народа, собственно, и взялись антимонархические настроения, так поразившие в 1918 году иностранцев...
Оппозиционерами оказались даже некоторые члены императорской фамилии, рассчитывавших на смещении Николая добиться для себя расширения властных привилегий!
Ситуация накалилась к февралю 1917 года. К тому времени по стране ударил продовольственный кризис. Война буквально разорила многие деревенские хозяйства, зерна на рынке стало не хватать. Всё это усугублялось развалом работы железнодорожного транспорта, где царил настоящий хаос – поезда толком не успевали ни подвозить снаряды на фронт, ни доставлять продукты питания в тыловые города.
В феврале лопнуло терпение у жителей столичного Петрограда. Очереди за хлебом быстро переросли в антиправительственные выступления. Эти выступления были поддержаны рабочими питерских фабрик и заводов, а потом и солдатами гарнизона. Когда царское правительство, наконец, обратило серьёзное внимание на эти беспорядки, было уже поздно. Армия при явном саботаже генералов фактически перешла на сторону бунтовщиков, а полиция попросту разбежалась — защищать режим оказалось некому. Я не исключаю, что во многом всё это было спровоцировано специально, силами элиты, которая спешно стала требовать от царя отречения.
Эта элита явно «подбадривалась» послами западных государств. Так, 1-го марта 1917 года Британия и Франция заявили о признании в качестве российского правительства революционного Временного комитета Государственной Думы. Потрясённый этим фактом царь Николай, оказавшись в полном человеческом и политическом одиночестве, на следующий день подписал своё отречение...
Как мне кажется наиболее ёмкую характеристику Февралю в одной из своих работ дал уже упоминавшийся Ленин:
«Весь ход событий февральско-мартовской революции показывает ясно, что английское и французское посольство с их агентами и «связями», давно делавшие самые отчаянные усилия, чтобы помешать сепаратным соглашениям и сепаратному миру Николая Второго с кайзером Вильгельмом, непосредственно организовали заговор вместе с октябристами и кадетами, вместе с частью генералитета и офицерского состава армии и петроградского гарнизона особенно для смещения Николая Второго».
И всё же решающим фактором отречения стала позиция царских генералов, которые в силу тогдашней воинской присяги должны были защищать трон самой своей жизнью. Но генералы предпочли стать заговорщиками. Во главе военных путчистов стоял начальник штаба армии генерал Михаил Алексеев, будущий... основатель Белого движения! А арестом царской семьи в Петрограде лично руководил начальник столичного гарнизона генерал Лавр Корнилов – ещё один видный белый вождь!
Так что когда некоторые историки говорят о монархическом характере Белого движения, не верьте. Это потом, уже в эмиграции, у белых возникнет и культ мученика Николая Второго, и заверения «в преданности монархии», и польются крокодиловы слёзы по «невинно убиенным царским детям».
А тогда... Тогда говорить о приверженности монархизму было просто неприлично. От царя отшатнулись не только военные, но и почти все великие князья и прочие представители родовой аристократии, которые, по свидетельству очевидцев, любили ходить по революционному Петрограду, нацепив красные банты. Предал царя и его двоюродный брат английский король Георг V. На запрос главы Временного правительства Керенского о возможности эвакуации царской семьи в Братанию король ответил отказом — Георг не хотел возбуждать свою «демократическую общественность».
Даже после прихода большевиков к власти, в условиях начавшейся гражданской войны не нашлось ни единого белогвардейца, ни одного британского офицера, кто хотя бы предпринял попытку освободить царскую семью – недавно снятый о такой попытке фильм «Господа офицеры» не имеет к реальной истории ни малейшего отношения.
И это несмотря на то, что у большевиков ещё не было ни отлаженной охраны, ни действующего аппарата ЧК – семью охранял лишь небольшой отряд красногвардейцев. Даже наступавший на Екатеринбург – место царского заточения – белый корпус уральских стрелков под командованием видного аристократа, полковника Владимира Голицына имел своей целью вовсе не освобождение царя, а только взятие очередного населённого пункта, и не более того. Неудивительно, что большевики уничтожили царскую семью безо всяких помех...
Без царя в головах
Но особо впечатляет позиция тогдашних церковных иерархов! Согласно православному учению, монархия является единственно приемлемой для любого христианина формой государственного устройства. И царь здесь не просто правитель, а помазанник Божий, то есть своего рода представитель Господа Бога на земле. И потому служить ему нужно точно так же, как и святой церкви.
Увы, наши церковники на деле служили лишь сиюминутной политической конъюнктуре. Едва только царь отрёкся от престола, как в адрес либерального Временного правительства полетели поздравительные телеграммы чуть ли не от всех российских епархий:
«Из Лабинской станицы. Вздохнув облегчённо по случаю дарования церкви свободы, собрание священнослужителей принимает новый демократический строй...», «Духовенство города Екатеринодара выражает свою радость в наступлении новой жизни...», «Омское духовенство приветствует новые условия жизни нашего Отечества как залог могучего развития русского национального духа».
Как пишет один историк, духовенство всей России – от Витебска до Владивостока и от Якутска до Сухума – было представлено в таких вот телеграммах. А Священный Синод (аналог нынешнего Патриархата) выпустил даже специальное обращение, где присутствовали такие елейные слова: «Да свершилась Воля Божья, Россия вступила на путь новой государственной жизни. Да благословит Господь нашу Великую Россию счастьем и славой на новом пути!»
Попытки протеста со стороны отдельных оставшихся верными престолу священнослужителей были единичными. И таких либо изгоняли с должностей, либо ссылали в отдалённые монастыри. Церковь, таким образом, благословила революционный переворот.
Ситуация мало изменилась даже после захвата власти большевиками. Так, епископ Екатеринбургский Григорий, по словам очевидцев, высказал поразительное равнодушие к царской семье, которую красные привезли на Урал. А когда семья была расстреляна, он ни единым словом не высказал сочувствия казнённым.
И сегодня я ни разу не услышал о покаянии церкви за столь неблаговидные поступки своих иерархов. Пока от церковного официоза слышны лишь обвинения в адрес «нераскаявшегося» русского народа...
Вот такая получается картина с гибелью царской семьи, которую на эшафот возвели вовсе не народные массы и даже не большевики, а по большому счёту – представители царской и церковной элиты, плюс родственнички Николая из британской королевской семьи. С них, как говорится, и спрос. А народ тут абсолютно ни при чём!
Вадим Андрюхин, главный редактор
