Путин исправил ошибку Медведева

«Мы не могли не принимать в расчет коммерческий и репутационный аспект. В результата приостановки контракта Россия не получила крупные средства, которые нам причитались», — так прокомментировал президентский указ о снятии эмбарго на поставку Ирану зенитно-ракетного комплекса С-300 глава российского МИДа Сергей Лавров.

И разумеется, ровно в таких формулировках прокомментировать этот указ мог только он, как ответственный чиновник, находящийся при исполнении.

Это максимум, что он мог сказать, оставаясь в рамках дипломатии. Очевидно же, что подлинная причина такого решения «неполиткорректна» и очень даже может задеть чьи-то чувства. Официальный комментарии внешнеполитического ведомства, конечно, формально верный, но представляет собой верхушку айсберга.

Больные умирают не от остановки сердца, а от болезни, спровоцировавшей этот фактор. Вот и возобновление стратегически важного для России контракта не может быть мотивировано одной лишь коммерцией. Не тот уровень.

Тем более, из ответа г-на Лаврова невозможно понять главного: почему безусловно упущенная выгода стала очевидной только сейчас и что за такие спецы имели отношение к принятию того позорного решения, что не могли просчитать очевидных последствий (вероятно, считали, что деньги Тегеран будет переводить просто так?).

Но, умножив, как водится, официальный комментарий МИДа на сотню другую — получим картину близкую к современным геополитическим реалиям. Разумеется, разыгрываемая сейчас при активном участии Запада «иранская карта» не может не тревожить Москву. Иран для нас — стратегически важный контрагент, потеря влияния на которого чревата обернуться далеко идущими негативными последствиями.

Недавнее соглашение о «снятии санкций» в ответ на свертывание ядерной программы — то обстоятельство, которое очевидно не может не приниматься Москвой во внимание. Запад слишком показательно сменил гнев на милость в отношении одного из ключевых партнеров России на фоне активно разворачивающейся «санкционной кампании». Мы должны были лишь изумиться такому дивному совпадению?

Таким образом, снятие совершенно вздорного, позорного, если не сказать преступного эмбарго — это тот минимум, который мы на данный момент можем продемонстрировать в качестве более-менее адекватного ответа брошенному нам вызову. Ответ насколько запоздавший и очевидный, настолько же и неизбежный.

Решение Москвы возобновить поставки ЗРК С-300 Ирану в беседе с обозревателем KM.RU прокомментировал политолог, доцент кафедры теории и истории международных отношений факультета международных отношений СпбГУ Александр Сотниченко:

— С моей точки зрения, таким решением российская власть признает свою давнюю ошибку, а именно принятое ранее решение о прекращении выполнения контракта по поставкам этого ракетного комплекса. При этом даже не скрывалось, что связано это было не с объективными, а субъективными причинами — особыми отношениями между Москвой и Тель-Авивом.

Сейчас же, когда международная обстановка заметно обострилась, мы возвращаемся к шагам, отвечающим исключительно нашим интересам на международной арене. Этому решению способствовало, конечно, не только и не столько заключенное недавно рамочное соглашение, подписанное между Ираном и международными посредниками, поскольку Россия также участвовала в этих переговорах и лично я неоднократно заявлял о том, что назвать их абсолютно успешными для Ирана нельзя — реального снятия санкций они могут ожидать бесконечно.

Скорее всего, главным мотивом принятия решения о возобновлении контрактов на поставку наших ЗРК стало общее осложнение международной обстановки вокруг России и рост напряженности между Соединенными Штатами Америки и остальным Западом, в частности, Европой.

Главный же негатив ситуации, с моей точки зрения, заключается в том, что для России двусторонние отношения с Ираном не обладают самодостаточной ценностью. Они зависят от международной конъюнктуры: на них преимущественно влияют отношения России с Западом.

Нам нужно отказываться от такой постановки вопроса и строить российско-иранские отношения на двусторонней взаимовыгодной основе, а перспективы тут, я считаю, просто огромные. Иран приобретает у России высокотехнологическую продукцию и, таким образом, способствует инвестициям в соответствующие отрасли, разве это не достаточное условие?

Хочется надеяться, что нынешнее решение — это первый шаг в верном направлении. Конечно, мы с признанием собственной грубейшей ошибки слишком запоздали. Но тут тот самый случай, когда уж лучше совсем поздно, чем никогда.

КМ РУ