Почему американцы в Нюрнберге спасали нацистских преступников
70 лет назад, в октябре 1946 года, завершился Нюрнбергский процесс, который не просто отправил на виселицу главных военных преступников нацистской Германии, но и вынес суровый, моральный приговор нацизму, как системе организованной античеловечной преступности...
Однако сегодня выводы Нюрнбергского трибунала пытаются подвергнуть ревизионизму — мол, приговоры не носили объективного характера, а нацизм, оказывается, вовсе не так плох: прежде всего потому, что именно он в 30-40-ые годы противостоял куда более «страшной системе» — сталинскому социализму. Такого рода рассуждения ныне в большом количестве можно обнаружить на страницах западной и европейской прессы.
Причиной этого пересмотра уроков истории стала не только банальная русофобия западного мира, готового оправдывать любого людоеда, который воюет с ненавистной ему Россией. И не только грязная информационная возня мелких западных шавок, вроде Польши, Украины или стран Прибалтики, пытающихся оправдать своих нацистских преступников через отрицание Нюрнберга. Дело здесь главным образом в некоторых тайнах прошлого, которые пытаются изо всех сил «замазать» англо-американцы, хозяева западного мира.
А тайны эти касаются более чем тесных связей США и Британии с нацистской Германией. В принципе, сегодня много известно о той финансовой поддержке, которую банкиры и политики этих стран оказали Гитлеру в период его прихода к власти. Однако мало кто знает, что эти связи не прерывались весь период существования Третьего рейха и даже после его разгрома.
Несвятая троица
В этой связи обращают на себя внимание нацисты, которых полностью оправдал Нюрнбергский трибунал — а точнее, которых оправдали англо-американцы. Это гитлеровский пропагандист, правая рука доктора Геббельса Ганс Фриче, дипломат Франц Папен и банкир Ялмар Шахт.
С Фриче ситуация более-менее понятная — он активно сотрудничал со следствием и много чём поведал следователям и судьям. Да и был он всего лишь техническим исполнителем той страшной пропагандистской машины, которую основал злой гений Геббельса. А вот два других персонажа избежали приговора совсем по иным причинам.
Их оправдали по настоянию западной стороны главным образом... за молчание! Папен являлся одним из представителей той части германской элиты, которая в 1933 году дала добро на назначение Гитлера рейхсканцлером. Правда в Гитлере он скоро разочаровался. Но в открытую оппозицию не ушёл, а предложил свои услуги британской разведке, на которую старательно трудился вплоть до конца войны.
Понятно, что вешать своего старого и верного агента англичанам было не с руки. Поэтому они и настояли на его оправдании. Хотя повесить Папена было за что — и за лоббирование интересов нацистов в период Веймарской республики, и за ту подрывную работу, которую Папен вёл против Советского Союза с территории Турции, находясь во время войны на посту германского посла (при этом его кураторов, англичан, ничуть не смущала эта работа против их же союзника по антигитлеровской коалиции!)...
Но самый большой интерес вызывает несомненно фигура банкира Шахта.
Историческая справка. Родился Ялмар Шахт 22 января 1877 года в Тинглефе, Шлезвиг-Гольштейн (ныне Тинглев, Дания).
Изучал медицину в Кильском университете, немецкую филологию в Берлинском университете и политэкономию в Мюнхенском университете. В 1899 получил степень доктора философии в области политической экономии в Кильском университете, после чего продолжил изучение экономики в Берлине у профессора Густава Шмоллера.
После окончания учёбы с 1903 года работал в «Dresdner Bank» (c 1908 года — заместитель директора).
Во время Первой мировой войны работал в экономическом управлении немецких оккупационных властей в Бельгии. От военной службы Шахт был освобождён из-за сильной близорукости.В 1916 году возглавил частный Национальный банк Германии (нем. Nationalbank für Deutschland) и в дальнейшем стал его совладельцем.
С 22 декабря 1923 года — президент Рейхсбанка Германии. Провёл ряд весьма эффективных финансово-экономических мер, остановивших гиперинфляцию и стабилизировавший курс марки. В марте 1930 года ушёл в отставку с поста президента Рейхсбанка (ввиду несогласия с изменениями плана Юнга; годом ранее план был одобрен на референдуме).
Затем состоял главным германским представителем американской финансовой корпорации Дж. П. Моргана. С 1931 году оказывал поддержку НСДАП, способствовал сближению А. Гитлера с крупными промышленниками и политиками, в частности, через «Гарцбургский фронт».
17 марта 1933 года, после победы Гитлера на парламентских выборах, Шахт вновь возглавил Рейхсбанк, заменив на этом посту Г. Лютера.
В 1934 году Шахт установил полный контроль над кредитной системой Германии, с 22 июня — рейхсминистр экономики. 30 сентября 1934 года представил Гитлеру доклад «О ходе работы по экономической мобилизации», в котором отметил, что на министерство экономики возложена «экономическая подготовка к войне».
21 мая 1935 года назначен генеральным уполномоченным по военной экономике, ему поручено начать «экономическую подготовку к войне». Управляя одновременно и Министерством экономики и Рейхсбанком, использовал возможности игры курсами марки и векселями МЕФО для финансирования военной промышленности.
5 сентября 1937 года ушёл в отпуск, а 26 ноября был заменён на посту министра экономики В. Функом. По настоянию Гитлера Шахт остался в составе правительства в качестве имперского министра без портфеля и сохранил пост президента Рейхсбанка.
В 1938 году, после аншлюса Австрии, руководил ликвидацией Австрийского национального банка и включением банковской системы Австрии в общегерманскую.
7 января 1939 года направил Гитлеру письмо, в котором указывал на то, что курс, проводимый правительством, приведёт к краху финансовой системы Германии и гиперинфляции, и потребовал передачи контроля за финансами в руки Имперского министерства финансов и Рейхсбанка. 20 января ушёл с поста президента Рейхсбанка, но сохранил пост министра без портфеля...
22 января 1942 года ушёл в отставку с поста рейхсминистра.
Шахт имел контакты с заговорщиками против режима Гитлера, хотя сам не был участником заговора. 21 июля 1944 года. После провала Июльского покушения на Гитлера, Шахт был арестован и содержался в концлагерях Равенсбрюк, Флоссенбюрг и Дахау.
В мае 1945 года освобождён союзниками, но сразу же арестован американскими войсками в Пустертале (Австрия). Привлечён к суду Международного военного трибунала в Нюрнберге, 1 октября 1946 года оправдан. Затем задержан в Вюртемберге, в апреле 1947 года немецким судом по денацификации приговорён к восьми годам каторжных работ.
По апелляции (в Людвигсбурге) оправдан и 2 сентября 1948 года освобождён. В дальнейшем работал в банковской сфере Германии, основал и возглавил банкирский дом «Schacht GmbH» (Дюссельдорф).
3 июня 1970 года скончался в Мюнхене".
Даже из этой приглаженной биографии видно, что у Шахта имелись весьма тесные связи с западными финансово-промышленными структурами. Именно через Шахта эта связь и поддерживалась вплоть до 1945 года!
И нашим, и вашим
Вот что пишут по этому поводу аналитик сайта КМ РУ:
«То, что Соединённые Штаты не потеряются и не растеряются по ходу вспыхнувшей в Европе Второй мировой войны, было понятно ещё до первых выстрелов. И действительно, не для того же американские бизнесмены и госструктуры на протяжении длительного времени скупали германскую экономику „оптом и в розницу“ через таких немецких банкиров как Ялмар Шахт, чтобы из-за каких-то там боевых действий поступиться прибылью! Американские промышленные корпорации и банки, подсуетившись, получили активы многих ключевых предприятий Германии, ослабленной Первой мировой войной, экономическим кризисом 1920-х гг. и выплатой кабальных репараций. США инвестировали колоссальные деньги в промышленность и финансовую систему гитлеровской Германии, в нацистскую партию НСДАП и лично Адольфа Гитлера.
Однако и после вступления США во Вторую мировую войну 11 декабря 1941 года американские корпорации продолжали активно выполнять заказы фирм вражеских стран и активно поддерживали деятельность своих филиалов в Германии, Италии и даже Японии, чьи самолёты 7 декабря 1941 года разбомбили Пёрл-Харбор – главную тихоокеанскую базу ВМС США. Однако для американских магнатов деньги были превыше всего, что они и доказали в годы Второй мировой войны, сотрудничая с формальными врагами Америки. Для этого всего лишь требовалось получить специальное разрешение на осуществление хозяйственной деятельности с компаниями, находящимися под контролем нацистов или их союзников.
Указ президента США Франклина Рузвельта от 13 декабря 1941 года допускал подобные сделки и ведение американцами совместного с вражескими компаниями бизнеса, если на то не было особого запрета американского министерства финансов. Американские корпорации весьма часто и без проблем получали подобное разрешение, поставляя формальным врагам столь необходимые тем сталь, двигатели, авиационное топливо, каучук, компоненты радиотехники. Выгода была взаимной: воюющая Германия получала необходимые её промышленности сырье и товары, американские компании получали сверхприбыль от сделок с противником. Так, принадлежащая семейству Рокфеллеров американская монополия „Стандарт ойл“, осуществлявшая добычу, транспортировку, переработку нефти и маркетинг нефтепродуктов, в годы войны регулярно снабжала гитлеровскую Германию топливом и синтетическим каучуком. Поставки шли также в Италию и в Австрию. При этом – самое интересное! – в самих США в военную годину существовали серьёзные проблемы с поставками синтетического каучука для американской промышленности. В случае же с Германией проблем не было.
Не помешала война „Стандарт ойл“ заключить через британских посредников контракт с германским химическим концерном „И.Г.Фарбенидустри“ (который американцы и так контролировали, но надо же было для виду соблюсти «приличия» и сделать вид, что не имеешь к «врагу» отношения!) на производство авиационного бензина в Германии. Самолёты люфтваффе, которые бомбили СССР, Великобританию, убивали британских и американских солдат, заправлялись бензином, произведенным американской корпорацией. За время Второй мировой войны ни один танкер „Стандарт ойл“ не был потоплен немецкими подводными лодками. Это и понятно: никто не рубит сук, на котором сидит.
Практически до окончания войны, имея специальное разрешение на торговлю с Германией, Италией, Японией, вела свой бизнес американская телекоммуникационная компания ITT. Не остановил производство во Франции после оккупации ее немцами автогигант „Форд“, при этом особое покровительство деятельности „Форда“ в Европе оказывал лично Герман Геринг, возглавлявший промышленный концерн „Рейхсверк Герман Геринг“. О чем говорить, если даже далекая от военных дел компания „Кока-кола“ наладила в Германии производство напитка „Фанта“!».
Но и это было ещё не всё. Как пишет историк Андрей Фурсов, в 1943 году к формально находившемуся в опале Шахту обратился глава аппарата нацистской партии Мартин Боман. Обратился вот по какой причине:
«С 1943 года Борман начал создавать за пределами рейха сотни корпораций, в которые вкладывались нацистские деньги, главным образом „золото партии“. Эта задача решалась как часть операции под кодовым названием Aktion Adlerfl ug – „Полёт орла“. Предполагалось открытие многочисленных счетов в иностранных банках и создание инвестиционных фондов в иностранных компаниях, контроль над которыми осуществлялся в интересах Германии. Например, в 1943—1945 годах более двухсот немецких фирм зарегистрировали свои филиалы в Аргентине.
Денежные и иные активы, такие как патенты на изобретения, переводились через подставные компании в Швейцарии, Испании и Португалии в аргентинские филиалы немецких банков, такие как Banco Aleman Transatlantico.
Затем эти средства направлялись в немецкие компании, работающие в Аргентине, например, в автомобилестроительную компанию Mercedes Benz – первый завод Mercedes, построенный за пределами Германии. Центральные офисы завышали для своих зарубежных филиалов издержки производства на продукцию, произведённую в Аргентине; реальная себестоимость грузовика Mercedes могла быть 5 тыс. долларов, однако Mercedes Benz Argentina должна была платить германской головной компании 6 тыс. долларов за комплектующие.
Суммы, получавшиеся из разницы между реальной ценой и ценой трансферта, тайно размещались в аргентинских банках, и их можно было снять после войны...
Те же самые компании после 1945 года стали источником занятости для скрывавшихся нацистских военных преступников. Например, Адольф Эйхман работал на заводе Mercedes Benz в городке Гонсалес Катaн на окраине Буэнос-Айреса под именем Рикардо Клемента с 1959 года по 11 мая 1960 года, пока его не похитили агенты израильской разведки МОССАД.
Другим важным аспектом операции „Полёт орла“ было приобретение пакетов акций или долей в капитале зарубежных компаний, особенно в Северной Америке».
Всё это партийное «добро» после войны надо было уберечь от конфискации западных союзников. Поэтому Борман и обратился за содействием к бывшему рейхсминистру экономики доктору Ялмару Шахту.
Крысиные тропы финансового гения
Тот вошёл в контакт с американцами, вместе с которыми и была разработана тайная схема перевода нацистского золота в Латинскую Америку и в США. По данным Фурсова, перемещение финансовых средств нацистов шло через швейцарские банки, Банк международных расчётов или через третьих лиц и компании (например, через братьев Якоба и Маркуса Валленбергов из Швеции, которые приобрели через принадлежащий им Stockholms Enskilda Bank (SEB) компанию American Bosch Corporation, дочернюю фирму размещавшейся в Штутгарте компании Robert Bosch GmbH). Также Шахт задействовал и концерн IG Farben («И.Г.Фарбенидустри»):
«Со времени своего основания в 1926 году компания IG Farben приобрела множество американских компаний, и они стали частью этого всемирного картеля. К моменту объявления Германией войны США – вскоре после атаки на Пёрл-Харбор – IG Farben владела контрольными пакетами акций в 170 американских компаниях и была миноритарным акционером ещё в 108 компаниях».
По этим же каналам перемещались не только «деньги партии», но и сами нацисты, в том числе и военные преступники, в которых были заинтересованы американцы. По некоторым данным, по этому пути на Запад ушёл и сам Мартин Борман...
Неудивительно поэтому, что Ялмар Шах держался на Нюрнбергском процессе уверенно и даже вызывающе. Как писал в своей книге участник процесса, советский юрист А.И. Полторак:
«Доктор Дикс с нетерпением ожидал того момента, когда он сможет наконец занять место за историческим пультом и произнести защитительную речь по делу Ялмара Горацио Грили Шахта. В душе многие адвокаты завидовали Диксу — он защищал человека, жизнь и деятельность которого давали, с их точки зрения, хороший материал для саморекламы. К судьбе его подзащитного было приковано внимание всех деловых людей Германии, да и не только Германии. Мир большого бизнеса отнюдь не склонен был отдать Ялмара Шахта в жертву нюрнбергской Фемиде... Дикс отлично понимал все это и старался в полную меру своих возможностей...
Ялмар Шахт был горд своим адвокатом».
Говорят, что уже во время Нюрнбергского процесса Ялмар Шахт в беседе с американским адвокатом прямо тому заявил:
"Если вы хотите предъявить обвинение промышленникам, которые помогли перевооружить Германию, то вы должны предъявить обвинение самим себе. Вы обязаны будете предъявить обвинение американцам! Автозавод «Опель», например, ничего не производил, кроме военной продукции. Владела же этим заводом ваша «Дженерал моторс».
В общем, Шахт дал понять — если меня не оправдаете, то начну на суде говорить такое, что вам, американцам, очень не понравится. И США сделали всё, чтобы вытащить из тюрьмы человека, благодаря экономическому таланту которого Гитлер смог вести свою истребительную войну на протяжении целых шести лет...
... Думаю, что сегодня американцы прекрасно понимают, что правда об этой стороне Нюрнбергского процесса рано или поздно станет известной человечеству. Вот почему сегодня и готовится информационная почва для частичного или даже полного оправдания нацизма. Кстати, многочисленные «постановления» некоторых стран Евросоюза о «равномерной ответственности» СССР и нацистской Германии за развязывание Третьей мировой войны также можно отнести к той же политики американского ревизионизма — чтобы всё свалить с больной головы на здоровую.
Нам это следует помнить и всегда быть начеку — чтобы никогда не допустить любого пересмотра политических итогов Нюрнбергского процесса...
Игорь Невский, специально для «Посольского приказа»
