Как Николай Сванидзе Гитлера на Урал привёл
Архимандрит Тихон (Шевкунов), настоятель Сретенского монастыря, выступая на втором заседании Изборского клуба, заявил: «…последние 20 лет в нашей стране работает мощнейшая пропагандистская машина, которая стремится изменить то, что сейчас называют «ментальностью народа», стремится сделать людей совершенно другими».
В справедливости этого утверждения трудно усомниться, слишком заметна работа этой машины. С особым усердием те, кто приводит в действие её механизмы, стараются изменить отношение общества к Великой Отечественной войне.
Сванидзе как Сатанидзе
Впрочем, слабым местом этой машины является крайне слабое знание многими её «винтиками» элементарных исторических фактов. Здесь прежде всего вспоминается сногсшибательный вопрос, заданный Николаем Сванидзе профессору Мединскому в теледебатах:
«А кто Гитлера пустил до Урала? Пушкин или Сталин?» Излишне, наверное, напоминать о том, что Гитлер на Урале ужасно напоминает Фантомаса на лесозаготовках.
И подобных сногсшибательных вопросов Сванидзе задал немало...
Вот, например, такой — «А если бы Япония осенью 1941-го напала не на Штаты, а на нас, как того требовал Гитлер, и диктовала стратегическая логика, и, как минимум, связала бы наши дальневосточные дивизии, не позволив им придти на защиту Москвы»?
(Ежедневный журнал «Прощание» 7 мая 2010 г.).
Но осенью 1941-го Япония на Штаты вовсе не нападала. Член бюро Союза журналистов Москвы, Совета Общественной палаты Российской Федерации и её комиссии по коммуникациям, информационной политике и свободе слова в СМИ, председатель комиссии Общественной палаты по межнациональным отношениям и свободе совести; рабочей группы по международной деятельности Общественной палаты и многих других структур — мог бы разузнать, что нападение японцев на Пёрл-Харбор 7 декабря 1941 года приключилось. А декабрь — это не осень. Это зима.
Или ещё. Всё тот же Сванидзе на «Эхе Москвы» заявил: «Какой же это, к чёртовой бабушке, «мобилизационный проект», когда в 1937—1938 гг., за считанные месяцы до начала Великой Отечественной войны, — и вы это знаете, — Сталин лично практически расстрелял половину комполков, почти всех комбригов, комдивов, комкоров, руководителей военных частей округов» (цитируется дословно с сайта «Эха Москвы»).
В 1937-38 годах – это «за считанные месяцы» до начала Великой Отечественной войны»? Сталин «лично практически» расстрелял половину комполков? Не утомился?
Сванидзе даже собственного дедушку не пожалел, постоянно рассказывая о том, что дедушка у него в тридцатые годы министром был. А ведь в тридцатые годы никаких министров в СССР не было, были народные комиссары, наркомы…
Дядин племянник
А ещё можно вспомнить самый «потрясающий» фильм Алексея Пивоварова (кстати, племянника страстного обличителя Советского Союза академика Юрия Пивоварова) «Москва. Осень. 41-й». С бесподобной серьёзностью Пивоваров — племянник, рассказывая о событиях осени 1941 года, изрек: «Точно так же, четыре с половиной года спустя немцы будут оборонять Берлин». Вот интересно, умеют ли Алексей Пивоваров и его сподвижники по съёмочной группе считать? Или они просто не смотрели то, что наснимали? Через четыре с половиной года после осени 41-го это уже весна 1946 года получается. Поздновато как-то было уже немцам Берлин оборонять.
Фильм строится по очень простому принципу – кто-то из современников событий рассказывает о пережитом, затем на экране появляется Пивоваров. Произносит либеральную мантру типа: «НКВД боялись больше, чем немцев», и принимается демонстрировать своё агрессивное невежество. Перепутает и переврёт любую тему, о которой вещает. Возьмётся, например, о подвиге курсантов из Подольска рассказывать, да и брякнет про «несколько офицерских училищ». Ну откуда же бедному Алексею Пивоварову знать, что в 1941 году в СССР не было ни офицерских училищ, ни самих офицеров? Были тогда средние командиры. Офицеры в РККА лишь в 1943 году появились.
Или вот берётся Пивоваров о выпуске военной техники рассуждать. И поведает: «На заводе «Компрессор» наладили выпуск реактивных установок, на 37-м заводе делают «тридцатьчетвёрки».
Раз телевизионный «историк» Пивоваров утверждает, что на 37-м заводе «тридцатьчетвёрки» делали, значит, там производили всё, что угодно, но только не Т-34. Так оно, собственно, и было. Вот что по этому поводу писал Михаил Барятинский, известный современный специалист по истории танков:
«В мае 1941 года московский завод № 37 получил задание освоить серийный выпуск лёгкого танка нового поколения Т-50, что вызвало шок у руководства предприятия, скромные производственные возможности которого явно не соответствовали новому объекту. Достаточно сказать, что Т-50 имел сложную планетарную восьмиступенчатую коробку передач, а зуборезное производство всегда было на этом заводе слабым местом. Вместе с тем работники завода № 37 пришли к выводу, что можно создать новый лёгкий танк непосредственного сопровождения пехоты. При этом предполагалось использование отработанной моторно-трансмиссионной установки и ходовой части плавающего танка Т-40. Корпус должен был иметь более рациональную форму, уменьшенные размеры и усиленное бронирование. Убедившись в целесообразности и преимуществах такого решения, главный конструктор Н. А. Астров вместе со старшим военпредом предприятия подполковником В. П. Окуневым написал письмо И. В. Сталину, в котором обосновал невозможность выпуска танка Т-50 и с другой стороны – реальность быстрого освоения производства нового танка…17 июля 1941 года было подписано постановление Государственного Комитета Обороны № 179 «О выпуске легких танков Т-60 на заводе № 37 Наркомсредмаша»...
... Свои невежественные глупости Пивоваров подкрепляет и другими нелепостями. Например, о знаменитом дикторе Юрии Левитане: «В 1941 году Левитану было 27 лет. По меркам советской иерархии – мальчишка».
Откуда же Пивоварову знать, что «по меркам советской иерархии» того периода человек 27 лет от роду мальчишкой вовсе не считался. Анастас Микоян, например, наркомом внешней и внутренней торговли СССР стал в 31 год. Эпоха руководящей геронтократии в СССР наступила намного позже...
Бешановый Чубайс
Страстным обличителем бестолковости советских генералов является автор ряда работ по истории Великой Отечественной войны Владимир Бешанов. Безусловно, по уровню исторической эрудиции он на несколько уровней выше Сванидзе или Пивоварова, однако в погоне за хлёстким обличением способен так же перевирать исторические факты.
Описывает, например, Бешанов в книге «Год 1944 — «победный» бои на Сандомирском плацдарме: «Над плацдармом действовала 9-я гвардейская истребительная авиационная дивизия выдающегося советского аса полковника А.И. Покрышкина, получившего здесь свою третью Звезду Героя. Правда, для того чтобы эту Звезду заработать, Александру Ивановичу не надо было ничего сбивать, побед и без того хватало: Покрышкин согласился «патриотично» пересесть из любимой «Аэрокобры» в советский «Як».
Вот оно как! Согласился Покрышкин на «Як» пересесть – и Звезду заработал. А если проверить – пересаживался ли Покрышкин с «Аэрокобры» на «Як»? Вот что на этот счёт у самого Покрышкина в мемуарах «Небо войны» написано:
«Главный маршал (Александр Новиков, командовавший ВВС РККА) дал мне одно задание:
— Поезжайте-ка на авиазаводы, ознакомьтесь с новыми истребителями, — сказал он. — Наши самолёты получше «аэрокобр»! Дадим вам Як-3 или Ла-5. Это отличные машины!
На аэродроме меня встретил известный в стране летчик-испытатель генерал Федрови. Он показал новенький, проходивший испытание истребитель Як-3. Ознакомившись с машиной, я сел в кабину, запустил мотор и взлетел. Самолёт быстро набрал высоту. Выполнив несколько фигур высшего пилотажа, я сразу почувствовал его преимущества перед истребителями, на которых мне приходилось летать раньше. Но мне бросились в глаза и некоторые конструктивные просчёты.
Своими впечатлениями я поделился с Федрови.
— Я согласен с вами, — сказал он, — вам, фронтовикам, лучше видны достоинства и недостатки самолётов. Полетаете ещё завтра, тогда я представлю вас конструктору.
— Яковлеву?
— Да.
По пути в гостиницу я обдумывал, что скажу прославленному творцу советских истребителей. Мне действительно надо было еще раз проверить свои выводы, хотя многие из них я уже сейчас считал бесспорными. Як-3 должен иметь три пушки, но из-за конструктивных трудностей серийные машины предполагалось выпускать лишь с одной. Это снижало боевые возможности самолета. Кроме того, расположение приборов в кабине создавало для лётчика определенные неудобства… После новых полётов Федрови, наконец, повёл меня к авиаконструктору. Александр Сергеевич Яковлев сидел у горящего камина, пошевеливая кочергой угли. Федрови доложил ему обо мне, о моих полётах и замечаниях. Конструктор слушал, не переставая шуровать в камине. И мне показалось, что мои суждения о машине для него совершенно не интересны. Разговор не получился».
А вот Лавочкин внимательно отнёсся к мнению знаменитого лётчика:
«Вечером к нам в дверь кто-то постучал. Я пригласил. В комнату вошел генерал. Он подал руку и назвал свою фамилию: Лавочкин.
— Решил побеспокоить, — присаживаясь, заговорил он. — Я работаю над самолетом, который будет посильнее Ла-5. Буду благодарен, если вы взглянете на него глазами фронтовика…".
В итоге Покрышкин предпочёл самолет вежливого Лавочкина самолёту необходительного Яковлева: «Наряд на получение Ла-5 нам дали на завод, расположенный недалеко от города...».
Спрашивается — и причём здесь звезда Героя, да самолёт «Як»?!
Очевидно, что подобно прочим ревизионистам нашей истории Бешанов просто рассчитывает на читательское невежество — не читали люди воспоминаний Покрышкина, значит, им можно вешать любую лапшу на уши, авось и поверят...
Но Бешанов – это ещё пример относительно грамотного «обличителя». Наиболее же агрессивно-невежественным среди них следует признать Игоря Чубайса, родного брата отца российской приватизации.
Вот выдержка из его откровений:
«Вот было в своё время такое знаменитое стояние на Угре, когда Иван III стоял, а с другой стороны Тохтамыш. В конце концов, Тохтамыш перепугался и убежал. И на этом закончилось татаро-монгольское иго. А сегодня у нас стояние на совке. Мы стоим на старых каких-то правилах. Что ни происходит, что ни меняется, что ни делается, а выводы не заключаются, не следуют». (цитируется по сайту «Комсомольской правды»).
Зачем же на Тохтамыша напраслину возводить? Не пугался он на реке Угре и не бегал от неё. Неужели ни сам Чубайс, ни беседующий с ним журналист никогда не читали о том, как в 1382 году воины Тохтамыша Москву сожгли? Или о том, как в 1399 году Тохтамыш потерпел поражение в битве на Ворскле?
А «стояние на Угре» происходило в 1480 году. Откуда бы там Тохтамышу взяться, ежели его ещё в 1406 году убили? В дочубайсовскую эпоху как–то считалось, что воинов Большой Орды на Угру хан Ахмат привёл. Видать, крепко ошибались все известные русские историки, описывая «стояния на Угре»! Куда им до гения брата великого приватизатора, сделавшего столь удивительное «историческое открытие» из одних ему известных источников!
И это — далеко не единственная сенсация от Игоря Чубайса!
Самый, пожалуй, яркая заключается в описании нежной… кубинско – бандеровской дружбы (?!):
«Я скажу больше. Небезызвестный всем нам Эрнесто Че Гевара на самом деле был в постоянной переписке со Степаном Бандерой, лидером украинских националистов, украинской повстанческой армии. Че Гевара изучал опыт партизанского движения… украинская повстанческая армия действовала на протяжении 10 лет. И отряды НКВД, чекистов не могли ничего сделать. И Степан Бандера очень был уважаем Че Геварой, они вступили в переписку. Фидель Кастро вместе в Че Геварой, со своими друзьями в декабре 56-го года высадился на Кубе. Он шел из Мексики на шхуне на Кубу. На эту шхуну был приглашён Бандера, но он не успел, потому что было сложно переехать все границы. И Бандера был постоянно в переписке. И Гевара говорит, что он никогда бы не взял гарнизон Санта-Клара (это один из крупных кубинских городов). Он маленькой группой атаковал и взял город Санта-Клара без подсказок Степана Бандеры. И Степан Бандера вместе со своими командирами в Германии собирались, прорабатывали эту операцию и передавали Че, как действовать. И Фидель Кастро сказал, что без помощи украинских повстанцев они бы дальше Сьерра-Маэстра не пошли… Когда кубинские революционеры вошли в Гавану, Че Гевара предлагал сделать украинский язык вторым государственным языком Кубы. Он пригласил Бандеру на Кубу. И именно поэтому в 59-м году наш агент убил Бандеру в Мюнхене, потому что Хрущёв понимал, что Куба может повернуть не в ту сторону».
Да, так и представляешь себе картинку, как из Германии Бандера по переписке партизанской войной на Кубе руководит, решает, как Санта – Клару лучше брать. А Фидель Кастро на «второй державной мове» вещает: «Слава Украине! Кого первым, панове, резать будем – жидов, ляхов или москалей?». А страстный поклонник Бандеры Че Гевара с грустью отвечает: «Героям слава! Ляхов и москалей, батька, на Кубе пока нету»...
Что самое удивительное, человек, способный всерьёз несёт эту чушь, не в палате № 6 вещает и не на заседании горсовета бандеровского Львова. Этот бред распространяет «Комсомольская правда», одна из центральных российских газет!
... Подобных примеров в исполнении обличителей нашего прошлого можно приводить ещё немало. Увы, несмотря на всю свою анекдотичность и нелепость, всё это не столь смешно, как может показаться. Свою безграмотность «гиганты либеральной мысли» компенсируют хлёсткостью фразы, безапелляционностью суждений и неумеренным пафосом при их изречении. При таком подходе зрителю и читателю становится не важно, что изрекает оратор, решающее значение приобретает то, как он это делает.
Известно ведь, что многократно повторенная ложь, не встречающая противодействия, со временем начинает восприниматься как истина. При тотальном доминировании «рукопожатных» борцов за историческую правду в СМИ не стоит удивляться тому, что лет через 20 российские школьники будут искренне считать, что полчища Гитлера и Сталина на Урале в 1941 году остановили доблестные американские войска.
И это — ещё не худший из возможных вариантов по «историческому запудриванию» мозгов подрастающему поколению!
Николай Морозов, специально для «Посольского приказа»
