У Финляндии всегда были громадные аппетиты по отношению к России
Наша северная соседка Финляндия, в отличии от многих других государств Европы , вроде бы не враждебная России страна. Однако и её политики не избежали увлечения русофобией, ставшей традиционной для западной элиты. Особо это касается таких националистических организаций, как “ПроКарелия” или “Великая Финляндия”. Несколько лет назад активисты этих структур с помощью юристов, историков и этнографов начали разрабатывать процедуры по признанию... нелегитимности нынешней границы с Россией чуть ли по всему её периметру!
В соответствующих “обосновывающих” документах отмечено, что принадлежавшие Финляндии территории почти всего Карельского перешейка, большей части Ладожского бассейна, крайнего северо-запада ныне российской части Карелии и заполярного района Печенга с незамерзающим портом на берегу Баренцева моря якобы были насильственно “отторгнуты Москвой” после “агрессии СССР против Финляндии в 1939—1940 годах”. При этом апологеты “Великой Финляндии” утверждают, что “приращения” будто бы были согласованы советско-германским «пактом Молотов-Риббентроп». А поскольку СССР и Россия официально признали нелегитимность этих соглашений, то сегодня просто необходимо восстановить прежнюю советско-финляндскую границу, существовавшую до 1939 года...
С одной стороны, на все эти вещи можно было бы не обращать особого внимания — мало ли какие национально озабоченные товарищи имеют претензии к нашей стране; тем более, официальные власти Финляндии открыто их требований не поддерживают Но вот с другой стороны... Не смотря на протесты российского Министерства иностранных дел, документы-претензии националистов были приняты «к изучению» финским парламентом. Так же не было возражений и со стороны правительства и всех ключевых министерств.
Мало того, по сообщениям местных СМИ, в некоторых финских городах с конца 90-ых годов ежегодно демонстративно вывешиваются карты прежней Финляндии или «отторгнутых» у неё территорий. А день 12-ое марта – дату заключения мирного договора с СССР в 1940 году – даже хотят объявить “Днём единения Финляндии и финляндского народа”, по аналогии с “днями северных территорий” в Японии. “ПроКарелия”, “Великая Финляндия” и ещё четыре националистические партии по этому поводу активно собирают подписи...
В общем, похоже у финских националистов в верхних эшелонах власти много скрытых сторонников. И проявляется это не только в поддержке реваншистов, но даже в общей риторике по проблемам истории.
К примеру, как нацики, так и финские политики очень любят порассуждать о «зловещем пакте Молотов-Риббентроп, обрекшего бедную Суоми на русскую агрессию в 1939 году». Однако факта тесного сотрудничества финнов и германских нацистов в годы Великой Отечественной войны эти деятели упорно не замечают. Как будто не было ни совместного с немцами вторжения в Советский Союз в июне 1941 года, ни участия в страшной блокаде Ленинграда, ни карательных акций против карельских партизан и мирного населения, ни финских добровольцев в легионах СС.
Мы решили восполнить этот «пробел» и рассказать о том, как финская политическая элита тесно сотрудничала с фашистской Германией практически на всём протяжении войны. Причём, сотрудничала в рамках проекта «Большой нацистской Европы», эдакого предшественника Евросоюза. Об этом проекте на станицах нашего сайта много писал известный историк Андрей Васильченко. Он же рассказывает и о том, как к данным планам присоединилась и Финляндия...
Европейское сообщество» — предлог для реванша
... «Всё предельно просто — они хотят, чтобы европейские народы стали „белыми неграми“ Третьего рейха», — такие слова в начале 1939 года записал в своем дневнике маршал Маннергейм. В то время один из самых авторитетных общественных и политических деятелей Финляндии выражал немалую обеспокоенность внешней политикой национал-социалистов, которые даже не намеревались скрывать свои экспансионистские устремления. Но пройдёт буквально два года, и Финляндия будет воевать против Советского Союза на стороне Третьего рейха.
Надо отметить, что эта скандинавская страна не была связана с национал-социалистической Германией ни идеологическим, ни военно-политическим союзом. На первый взгляд могло показаться, что у Берлина и Хельсинки были совершенно разные внешнеполитические цели и задачи. По большому счёту, финские политики намеревались силой возвратить территории, которые отошли к СССР после Зимней войны 1939—1940 годов. Финляндия даже присоединилась к знаменитому Антикоминтерновскому пакту лишь в ноябре 1941 года, когда немецкие стратеги планировали взятие Москвы. Подобный шаг был выражением специфической формой скандинавского антикоммунизма...
Приобретя в 1918 году независимость, Финляндия формально не планировала быть подначальной ни СССР, ни Германии. Тем не менее, во всех заявлениях финских политиков была изрядная доля лукавства и лицемерия. Ещё задолго до Зимней войны многие из них говорили общественности о возвращении «сугубо финских территорий», попавших в «советскую оккупацию» и уже вынашивала планы создания «Великой Финляндии», чья территория должна была простираться по всей Карелии вплоть до реки Свирь. Понятно, что после поражения в Зимней войне такие настроения только усилились.
В октябре 1941 года состоялась приватная беседа немецкого посола Шнурре и финского президента Рюти. Последний откровенно заявил, что по итогам войны Финляндия должна была прирасти всей без исключения территории Кольского полуострова. В августе 1942 года Рюти подтвердил сказанное ранее, хотя и попросил германских дипломатов не распространяться о подобных планах — он очень боялся «непонимания» со стороны западных союзников Советского Союза — США и Британии. А ещё подобная осторожность объяснялась и тем, что Финляндия хотя и была антикоммунистическим государством, но формально оставалась парламентской республикой, в которой значительная часть избирателей отдавала свои голоса местной Социалистической партии, отвергавшей любые экспансионистские планы...
Впрочем, притязания на Кольский полуостров высказывал не только Рюти. Уже весной 1942 года финские дипломаты в разговорах с немецкими коллегами выражали обеспокоенность тем, что свои претензии на эту территорию выдвинула Норвегия, возглавляемая Квислингом. Действительно, лидер норвежских нацистов в те дни создал программный документ – «Меморандум по русскому вопросу», в котором рассматривал судьбу Кольском полуострова. По его мысли, эти земли должны были либо достаться Норвегии, либо перейти в «общее нордическо-германское пользование». Это очень не нравилось радетелям «Великой Финляндии». Кроме того, финские политики опасались официально подключаться к германской программе «преобразования Европы», пока не была окончательно и ясно обрисована послевоенная судьба европейских народов.
Надо сказать, что опасались они не безосновательно.
16 июля 1941 года Гитлер поручил разработать план, в котором предусматривалось присоединение Финляндии к Рейху. Произойти это должно было на федеративной основе. Но любые попытки переговоров заканчивались неудачей – финские дипломаты справедливо предполагали, что за красочным фасадом «Новой Европы» скрывались хозяйственная гегемония и германский централизм имперского образца. Как в декабре 1941 года, так и феврале 1942 года немецко-финские переговоры не смогли сдвинуться с места, поскольку германские дипломаты не смогли опровергнуть опасения финских коллег. Те же в свою очередь подозревали, что в «новой объединённой Европе» Финляндии была уготована отнюдь не роль полноправного партнёра, а жалкая участь поставщика сельскохозяйственной продукции и сырья, необходимого для промышленности рейха...
Немецкий посол сообщил в Берлин, что финские политики проявляют повышенный интерес к проекту «преобразования Европы». Однако в той же самой телеграмме он поведал и об их подозрениях. Риббентроп незамедлительно направил в Хельсинки ответ с пометкой «Совершенно секретно». Он просил передать, что опасения совершенно беспочвенны, но с воплощением в жизнь «объединённой Европы» надо было подождать: «Сейчас — неподходящее время, чтобы заниматься углубленным обсуждением перестройки Европы».
Просили Гитлера создать ЕС
Чтобы гарантировать себе независимость от «американской» и «русско-азиатской» политики «больших пространств», финны выступали за безусловное объединение Европы. По словам президента Рюти, процесс интеграции должен был быть добровольным. «Надо уважительно относиться к тому, что исторически связано с нашим континентом». Германские планы «объединения Европы» настолько впечатлили финских дипломатов, что уже осенью 1942 года в Министерстве иностранных дел Финляндии был самостоятельно подготовлен проект будущего Европейского союза — у объединённой Европы должна была быть унифицированная внешняя и военная политика.
Однако в Берлине этот документ оставили без внимания. Единственной «уступкой» стало разрешение создать в Берлине Немецко-финское общество. На его учредительном собрании немецкому дипломату Виперу фон Блюхеру не раз задавались вопросы, касающиеся того, как «с немецкой точки зрения выглядит будущее Европы». Вопросы в очередной раз остались без ответа.
Интерес к этой теме вновь был пробуждён в марте 1943 года, когда Имперский министр пропаганды Й. Геббельс в интервью одной из датских газет заявил, что преобразование Европы должно было идти на добровольной основе, а новый союз ни в коей мере не должен был лишать европейские народы их идентичности.
В Финляндии эти слова приняли за чистую монету, хотя на самом деле они были всего лишь пропагандистской уловкой. Фон Блюхер срочно запросил Берлин относительно того, мог ли он трактовать слова Геббельса как официальную позицию рейха. При этом высказывалось мнение, что принимая тезисы Геббельса в целом, финны никак не были намерены после окончания войны оставаться под патронажем Германии. Судя по всему, Риббентроп был весьма рассержен тем, что министр пропаганды решил вмешаться в вопросы внешней политики. В своём ответе он рекомендовал толковать интервью всего лишь как «частное мнение Геббельса».
Однако провокационное интервью министра пропаганды вызывало «волнения умов», и не только в Хельсинки. 23 марта 1943 года за официальными комментариями в Имперское министерство иностранных дел обратился финский посол Кивимяки. Он открытым текстом заявлял о необходимости скорейшей разработки «европейской программы». Статс-секретарь Имперского министерства иностранных дел в те дни сообщал:
«Во время личной беседы финский посол показал мне статью из шведской газеты, из которой явствовало, что в Германии шла разработка „европейской программы“. Мне кажется, что подобного рода сведения прямо связаны с недавним интервью имперского министра Геббельса. Я ответил, что мне ничего не известного по этому поводу. Едва ли в основу статьи из шведской газеты могла быть положена официальная позиция рейха. Тем не менее, посол не был удовлетворён подобным объяснением. Он указал на настроения среди наших союзников, которые намерены получить от нас ясный план того, как Европа будет выглядеть после войны. Финляндия настаивает на этом едва ли не больше всех. Во время своей поездки в Словакию Кивимяки в полной мере ощутил недостаток идей, которые могли бы служить паролями для наших союзников и нейтральных европейских стран»...
В итоге немецкие дипломаты дали уклончивый отказ, отчасти соглашаясь с финским коллегой. Как показало время, эта программа так и не было окончательно разработана. Финляндия, собственно как и другие страны, примкнувшие к Антикоминтерновскому пакту, зря ожидали от Третьего рейха, нацеленного исключительно на германское господство, представления реального проекта «объединённой Европы». Слова так и оставались словами.
Мечты о российских просторах
Последняя попытка хоть как-то повлиять на национал-социалистов была предпринята во второй половине 1943 года. Именно тогда увидел свет очередной номер журнала «Молодая Европа». На его страницах была опубликована статья финского профессора Орнульфа Тигерштедта «Национальное государство и европейская идея».
В ней говорилось о глобальной европейской империи, которая должна была возникнуть на принципах соблюдения суверенитета и уважения к особенностям отдельных европейских народов:
«Хотя ещё идет война, и мы не можем даже предвидеть, когда она закончится, тем не менее, мы всё чаще задаемся вопросом: что произойдет, когда будет одержана победа и вопрос преобразования Европы будет поставлен на повестку дня? Даст ли Германский рейх, который сегодня взял ответственность за будущее Европы на себя, действительную возможность формирования европейской империи, как это было провозглашено фюрером? Принесёт ли создание европейской империи долговечный мир, который так ожидает поколение, выросшее среди потрясения войны? Сможет ли фюрер Германии сделать то, что не удавалось многим ранее: утвердить европейское единства и солидарность на чёткой материальной и идеологической базе?».
Впрочем, автора статьи на самом деле беспокоили не столько судьбы своей страны, сколько восточные российские просторы, которые должны были достаться «объединённой Европе»:
«Большие пространства, на которые сейчас разделен мир, подразумевают, что континент может продолжить свое существование только лишь как объединённый организм. Если останутся тридцать расколотых и настроенных друг против друга суверенных государств, то история Европы будет закончена. Когда-то Эллада была объединена Филиппом Македонским, и в Коринфе было начато строительство эллинской империи. Европу же ожидают ещё более могучие вызовы и более перспективные задачи. Как когда-то объединённая Эллада выплеснула через Персию свою мощь, вызвав тем самым расцвет эллинизма, так сейчас объединённая Европа обретает исключительные возможности на Востоке.
Новый эллинизм ищет объект приложения сил далеко за просторами Белоруссии и за степями Украины (выделено мной - А.В.). Но с этим заданием не способна в одиночку справиться ни одна из европейских наций. Его выполнение предполагает, что все мы предпримем общие усилия. Где на свет рождаются общие задачи, там должно осуществляться (хотим мы этого или нет) общее руководство и общее планирование. Сейчас нет ни частных фронтов, ни частных войн. Имеется только общая борьба и единый огонь на алтаре будущего. Гармоничное объединение национальных государств в рамках конституционно оформленной и узаконенной надгосударственной империи, синтез народного национализма и имперского духа, огромные задачи на востоке – все это является целями поколения, которое определит будущее Европы».
Как известно, все эти грандиозные «восточные планы» воинственного финского профессора были похоронены ударами Красной Армии, выведших Финляндию из войны и уничтоживших Третий Рейх.
... Когда в 1945 году состоялся суд над бывшим уже на тот момент президентом Финляндии Ристо Хейкки Рюти, то он всячески настаивал на собственной невиновности. Впрочем, приведённые выше сведения отчетливо указывают, что Финляндия вовсе не намеревалась ограничиваться возвращением утраченных в ходе Зимней войны областей. Речь шла о захватах огромных, сугубо российских территорий. Собственно, для финского политического руководства идея «объединённой Европы», «Европейского союза» была лишь поводом, чтобы негласно получить у Германии гарантию на активное участие в будущем дележе российских просторов. Таким образом, не только Германия, но и её (даже условные) союзники по Второй мировой войне рассматривали предполагаемые «евроинтеграционные процессы» только как пролог для передела мира и расчленения России. И потому за нацистскую агрессию они несут не меньшую ответственность, чем их хозяева из Третьего Рейха.
Андрей Васильченко, кандидат исторических наук, специально для «Посольского приказа»
