Как Сталин формировал свою внешнюю политику
Не вызывает сомнения факт, что на современном историческом этапе Российское государство переживает явно затянувшийся, переходный период поиска и формирования новых принципов взаимодействия со своими партнёрами на международной арене. Подобное положение дел объясняется целым рядом обстоятельств внешнего и внутреннего характера: окончание «холодной войны», резкая смена после 1991 года внутриполитического курса, повлекшая за собой ликвидацию идеологического противостояния и т.п. «Новая эпоха» в международных отношениях, включая разного рода «перезагрузки», характеризуется для России стабильным снижением «рейтингового уровня» в «классификации» развитых стран. Даже несмотря на формальное участие России в саммитах «большой восьмёрки», ее влияние на европейские и тем более мировые процессы в дипломатическом смысле минимально.
В подобной ситуации совсем не лишним будет обращение к анализу исторического опыта взаимоотношений СССР и стран Запада в те периоды, когда влияние нашей страны на мировой порядок было гораздо большим — и по объёму, и по значению. Наиболее ярко это влияние проявилось после окончания Второй мировой войны. Известно, что политический облик СССР рассматриваемого периода определяли «установки» И.В. Сталина и его ближайшего окружения...
Сталинскую внешнюю политику можно разделить на три периода. Первый – 1929—1941 гг. Это период разрастания и ликвидации мирового экономического кризиса, роста реваншистких настроений в Германии и усиленной подготовки к войне.
Второй период – 1941—1945 гг. – время участия СССР во Второй мировой войне, которая принесла СССР победу и прочное влияние в мире. СССР в это время был вынужден прибегнуть к помощи союзников и поэтому некоторые аспекты взаимного недоверия были забыты.
Третий период – 1945—1953 гг. – начало «холодной войны» и усиление конфронтации с капиталистическим миром при одновременном создании блока государств-сателлитов в Восточной Европе. «Спрашивается, что же может быть удивительного в том, что Советский Союз, желая обезопасить себя на будущее время, старается добиться того, чтобы в этих странах Восточной Европы существовали правительства, лояльно относящиеся к Советскому Союзу?» ? говорил Сталин в интервью «Правде».
Каждый из этих периодов характеризуется определенными особенностями, связанными с корректировкой целей СССР во взаимоотношениях со странами Запада и США. Если перед войной основная задача СССР состояла в создании мощного экономического потенциала (индустриализация) и поиска союзников в возможной войне, то в период самой войны эта задача была предельно ясна – разгром Германии и союз со всеми антифашистскими силами. А с началом «холодной войны» целью стало сохранение положения status quo, достигнутое на полях сражений Второй мировой...
Прежде всего, необходимо отметить, что СССР в своей международной политике примерно с середины 30-х годов отказался от идеи борьбы со странами Запада под флагом мировой революции. Мирное строительство и необходимость экономического роста не позволяли расходовать силы страны в гонке за идеалами. Тем не менее, геополитические реалии обусловили в значительной степени милитаризированный характер экономического подъёма. В 1931 году Сталин (похоже, первым из руководителей государства) честно признал, что СССР отстал от передовых стран на 50-100 лет и что такое отставание чревато самыми негативными последствиями («нас сомнут!»). Решить задачу преодоления отсталости было невозможно, находясь в международной изоляции. Сталин понимал это и поэтому открыто провозгласил принцип экономического и политического сотрудничества со странами Запада на взаимовыгодных условиях: «Кто хочет мира и добивается деловых отношений с нами, тот всегда найдет у нас поддержку». Хочется подчеркнуть, что Сталин обращал внимание на обоюдный характер экономической зависимости мировых держав.
«Не только наше хозяйство зависит от капиталистических стран, но и капиталистические страны зависят от нашего хозяйства, от нашей нефти, от нашего хлеба, от нашего леса, наконец, от нашего необъятного рынка», — заявлял он на расширенном пленуме Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала ещё в декабре 1926 г. Сказанное, как представляется, не теряет своей актуальности и сегодня, правда акценты теперь резко смещены в сторону Запада.
Трудно представить страну, выходящую из кризиса, без помощи иностранных инвестиций. СССР конца 1920-х – начала 1930-х гг. также вынужден был прибегнуть к этому источнику. Интересно, что в этот период руководство страны отдавало себе (и народу!) отчёт о степени ответственности при подобном заимствовании! Это, безусловно, определялось монополией государства на внешнеэкономическую деятельность и жёстким контролем за использованием инвестиций.
«Мы получаем кредиты, скажем, от «Стандарт Ойл». Получаем кредиты от германских капиталистов. Но получаем их не за ради наших прекрасных глаз, а потому что капиталистические страны нуждаются в нашей нефти, в нашем хлебе, в нашем рынке для сбыта оборудования». Эти слова довольно точно отражают не только внутриполитическую ситуацию в СССР, но и характеризуют основные принципы международной политики. Прагматизм в следовании государственным интересам, гибкая система поиска союзников, достижение результата при сохранении принципов социалистической миролюбивой морали – вот основные составляющие международных отношений СССР в предвоенный период.
Наиболее ярко эти принципы были озвучены И.В. Сталиным в отчетном докладе XVII съезду партии 26 января 1934 г.: «Мы ориентировались в прошлом и ориентируемся в настоящем на СССР и только на СССР»...
Во время войны СССР получил поддержку со стороны США и Англии. Но долгое время эта поддержка не находила реального воплощения. Все усилия руководства страны вплоть до 1944 года были направлены на практическую реализацию договорённостей о совместном выступлении против фашизма в Европе, об открытии Второго фронта. Когда это, наконец, произошло, СССР уже завоевал моральное и реальное право быть одним из наиболее активных участников разработки перспективных планов послевоенного устройства мира.
Как новый мощный субъект международных отношений Советский Союз уже в 1944 году был заинтересован в формировании такой геополитической ситуации, которая обеспечила бы ему в перспективе длительное безопасное существование. Завоёванные на полях сражений (и подтвержденные на всех международных конференциях) приоритеты выразилось в неоднократных заявлениях И.В. Сталина о мире и мирном сотрудничестве с капиталистическими странами по окончании войны. Корделл Хэлл, бывший госсекретарем США до ноября 1944 г., вспоминал, что Сталин заявлял о том, что СССР не хочет оставаться в изоляции и подчеркивал необходимость сотрудничества и взаимодействия между СССР и США «в самом благожелательном тоне».
Более того, после победы над Германией СССР проявлял интерес к промышленным, научным и экономическим достижениям США. Необходимость восстановления народного хозяйства, разрушенного войной, повышения уровня жизни народа располагала к широкому международному сотрудничеству в экономической области. В августе 1945 г. в беседе с Дуайтом Эйзенхауэром Сталин говорил: « Имеется много направлений, по которым мы нуждаемся в американской помощи… Мы знаем, что вы можете помочь нам».
Реальная помощь могла быть оказана по «плану Маршалла». Известно, что первоначально советское руководство серьёзно рассматривало вопрос участия СССР в этом проекте. План мог быть реализован в отношении разрушенной промышленности на Украине, в Белоруссии и Ленинграде. Политический курс СССР изменился довольно резко. Советская разведка получила информацию о том, что «цель «плана Маршалла» заключается в установлении американского экономического господства в Европе».
Это «открытие» во многом послужило причиной начала «холодной войны»...
Бесполезно сегодня пытаться однозначно ответить на вопрос: кто развязал эту войну? Традиционно, её началом считается речь Уинстона Черчилля в американском Фултоне 5 марта 1946 года. Советское правительство в лице Сталина не заставило долго ждать адекватного ответа. 13 марта советский вождь дал интервью газете «Правда» по поводу речи Черчилля. В нём он сформулировал — откорректированные в соответствии с требованием ситуации — принципы международной политики (при этом, не отказываясь от старых). Так, заявляя о следовании традиционному для СССР принципу интернационализма, Сталин обвиняет Черчилля в скатывании к принципам расового превосходства:
«По сути дела, г. Черчилль и его друзья в Англии и США предъявляют нациям, не говорящим на английском языке, нечто вроде ультиматума: признайте наше господство добровольно, и тогда все будет в порядке, ? в противном случае война».
Может быть Сталин не совсем верно оценивал слова Черчилля. В открытое противостояние с Советским Союзом, имевшим на тот момент самую мощную и боеспособную армию, вряд ли какая из мировых держав могла пойти, не рискуя быть разбитой. Другое дело – война «холодная» — изматывание соперника гонкой вооружений и информационно-идеологическим противостоянием. Может быть, именно этот просчёт Сталина (если он имел место) повлёк в дальнейшем постепенную утрату Советским Союзом былых позиций на международной арене. Приняв «правила игры», реально опасаясь военной угрозы, СССР не выдержал (правда уже в отсутствии Сталина) соревнования в экономическом и идеологическом противостоянии...
Таким образом, характеризуя основные принципы международных отношений СССР в период руководства И.В. Сталина, необходимо отметить последовательность и твёрдость в отстаивании государственных интересов на международной арене. Специфика генезиса этих принципов обусловлена несколькими факторами. Это:
1) традиция, уходящая корнями в историю дипломатии Российской Империи;
2) особенности географических условий, обеспечивавших для СССР возможность развиваться в значительной степени автономно (автаркия);
3) государственная монополия на все внешнеэкономические связи;
4) реальное осуществление интернациональной идеологии с принципом непризнания войн в качестве главного способа разрешения мировых конфликтов;
5) немаловажное значение в осуществлении этих принципов имели личностные характеристики И.В. Сталина, обладавшего, как известно, качествами выдающегося политика...
Владимир Сомов, специально для «Посольского приказа»
