Без этого приказа не было бы нашей Великой Победы

Это случилось ровно 75 лет назад, 28-го июля 1942 года, на второй год Великой Отечественной войны, когда враг вёл стремительное наступление вглубь нашей территории. Все попытки советских войск остановить германскую армию, нацелившуюся на Сталинград и Кавказ, оказались безуспешными.

И тогда командование Красной Армии от имени наркома обороны издало приказ за номером 227...

У солдат Великой Отечественной этот приказ получил название «Ни шагу назад!». В годы демократических перемен, случившихся в нашей стране на рубеже 80 – 90-х годов, наша историческая наука, можно сказать, осудила документ. Мол, приказ был слишком суровым, он якобы давал карательным органам прямой повод для бессудных расстрелов провинившихся красноармейцев, породил такое «позорное явление» нашей армии, как штрафные батальоны, куда можно было попасть без всякой причины. И вообще, приказ номер 227 – очередное кровавое проявление культа личности Сталина.

Отступать дальше было некуда!

Чтобы понять мотивацию инициаторов этого приказа, надо объективно оценить ту обстановку, в которую попала страна летом 1942 года. А обстановочка, прямо скажем, была ещё та!

В результате грубых просчётов командующего Юго-Западным фронтом маршала Семёна Тимошенко и члена Военного Совета Никиты Хрущёва наши войска в районе Харькова, Донбасса и излучины Дона потерпели страшное поражение. Германские танки почти беспрепятственно устремились к кавказским горам и к берегам Волги. Немцы рассчитывали захватить наши главные нефтяные районы, находившиеся тогда только на Кавказе, и перерезать волжскую артерию, по которой шло основное снабжение страны той же нефтью, кавказскими рудами и продовольствием. То есть речь буквально шла о жизни и смерти нашего государства.

Наверное, именно этим и можно объяснить жёсткость и бескомпромиссность этого приказа…

В начале документа говорилось о том, что наши войска отходят, почти не оказывая сопротивления врагу. И некоторые командиры, оправдывая свою трусость, утешают себя разговорами о том, что у нас и так много территории, много земли, много населения. Приказ объявил такие разговоры фальшивыми и вредными:

«Каждый командир, каждый красноармеец и политработник должен понять, что наши средства небезграничны. Территория Советского Союза – это не пустыня, а люди – … наши отцы и матери, жёны, братья и дети. Территория СССР, которую захватил и стремится захватить враг – это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики и заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами… После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало меньше территории, стало быть, намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 80 миллионов пудов хлеба в год, более 10 миллионов тонн металла в год.

У нас нет уже преобладания над немцами ни в людских ресурсах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше – значит погубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону, нашу Родину».

Время подтвердило все эти неутешительные данные, изложенные в приказе. Так, в канун 60-летия Победы были обнародованы ранее засекреченные цифры статистики, из которых стало видно, что к середине 1942 года мы лишились главных хлебных и промышленных районов страны. Но самое главное – практически не осталось людских ресурсов, дело доходило до того, что в армию стали призывать 16-17-летних мальчишек, коих, обучив на скорую руку, тут же бросали в бой!

Кстати, эти тревожные данные о наших людских потерях заставили западных союзников в 1942 году временно прекратить всякую помощь Советскому Союзу – они не верили уже в способность русских выстоять в этой войне. А кое-кто на Западе даже всерьёз рассматривал вариант замирения с фашистской Германией за счёт нашей страны...

Было и ещё одна существенная проблема, о которой в нашей стране молчали многие годы. Враг вступал на территорию, где отношение к Советской власти, мягко говоря, было непростое...

Райком закрыт – все ушли в бандиты

Многие представители горских народов Северного Кавказа никогда особо не любили российскую верховную власть. Причём независимо от её окраски: белая она или красная. Дело в том, что большинство этих народов, за исключением, может быть, одних только осетин, были присоединены к России вооружённым путём, то есть были завоёваны. И потому, едва только появлялась возможность, горцы устраивали антироссийские мятежи и восстания. Так было в смутное время Гражданской войны, когда в смертельной схватке боролись между собой большевики и белогвардейцы. Так случилось и в годы Великой Отечественной войны…

Ещё в 1941 году чеченец Хасан Исраилов, работавший адвокатом в Шатойском районе Чечено-Ингушской АССР, собрал в городе Орджоникидзе (ныне Владикавказе) тайный съезд своих сторонников. Там собрались представители практически всех горских народов. И не просто представители, а партийная правящая номенклатура национальных республик.

Собравшиеся учредили тайную организацию под названием «Особая партия кавказских братьев». Символом организации стал орёл, сжимающий в одной лапе змею, а в другой – свинью. Змея символизировала коммунистов, а свинья – русский народ. Члены организации поклялись поднять восстание, как только немецкие войска приблизятся к Кавказу. «Братья» широко раскинули свою сеть. По данным НКВД, численность организации достигала десяти тысяч человек. О степени её влияния можно судить хотя бы по тому, что в свои ряды Исраилову удалось втянуть наркома НКВД Чечено-Ингушетии Султана Албогачиева, ингуша по национальности…

В июле-августе 1942 года, едва только долгожданные немецкие войска подошли к предгориям Кавказского хребта, вооружённые мятежи заполыхали во многих кавказских республиках. Отступающие советские войска порой прорывались через них с настоящими боями. А немцев встречали как освободителей.

Вот как один немецкий очевидец описывает праздник, устроенный «кавказскими братьями» в честь германских генералов в столице Кабардино-Балкарии городе Нальчике:

«Нальчик встречал нас с ликованием. Генерал Кёстринг рассказал собравшимся старейшинам, что земля и скот отныне переходят в частную собственность свободолюбивых кабардинцев. Потом вышел к народу на площадь и сказал то же самое. Немецкого генерала бросились качать. По сигналу старейшин начались танцы. Гостей благодарили от имени кабардинского народа и просили принять в подарок несколько тысяч овец и сто скакунов знаменитой кабардинской породы…

Балкарцы решили затмить пышностью приём кабардинцев. По случаю прибытия дорогих гостей был организован праздник освобождения – байрам. Танцы сменялись джигитовкой, непременные старейшины в папахах с посохами многозначительно кивали головами, слушая обещания немцев. На площади грудой лежали ковры, горы овощей, фруктов… В заключение старейшины принесли отделанную золотом конскую сбрую в качестве подарка великому фюреру Адольфу Гитлеру…».

Многие из «братьев» вступили в организованные немцами карательные отряды, вроде особого батальона «Бергман» («Горец»). Там они прославились многочисленными зверствами против мирного, прежде всего русского, населения.

А вот до Чечни, где обитали организаторы партии, фашисты так и не дошли. Правда, Хасан Исраилов всё же поднял восстание. Его поддержала ещё одна экстремистская структура под названием «Чечено-горская национал-социалистическая подпольная организация» во главе с бывшим прокурором республики Майрбеком Шериповым. Восстание охватило горные аулы Чечни. Повстанцами был захвачен Шатойский район. К бандитам перебежали практически все партийные и советские работники республики, чеченцы и ингуши по национальности.

Немцы оказывали повстанцам всевозможную помощь деньгами, оружием, инструкторами, которых сбрасывали с парашютов. Чеченцы охотно служили проводниками у германских разведывательных групп под командованием обер-лейтенанта Ланге, унтер-офицера Реккерта, капитана Губе, совершивших ряд диверсионных актов в тылу наших войск.

Восстание удалось подавить лишь только после того, как Красная Армия отбросила врага от Кавказа...

Впрочем, немцы нашли радушный приём не только у горцев. На берегах Кубани, Терека и Дона жили казаки. Во время Гражданской войны большинство казаков служило в белых частях. За что они и поплатились после установления в стране большевистского режима — многие подвергались репрессиям, целые семьи высылались в Сибирь. Само слово – казак — было настолько ненавистно власти, что до начала 30-х годов этим людям запрещалось служить в частях Красной Армии…

Немцы, конечно, учли это обстоятельство и сразу после вторжения в Россию приступили к формированию казачьих подразделений. В октябре 1941 года был образован казачий эскадрон во главе с бывшим советским майором Иваном Кононовым. А когда немцы вошли в донские и кубанские степи, то формирование таких подразделений стало принимать довольно массовый характер.

25-го июля 1942 года в Новочеркасске к немецкому командованию явились несколько казачьих офицеров во главе с бывшими белогвардейцами Сергеем Павловым и Тимофеем Домановым. Они изъявили готовность «всеми силами и знаниями помогать доблестным германским воинам в окончательном разгроме сталинских приспешников».

В очень короткие сроки этим людям удалось набрать сотни добровольцев, которых свели в несколько полноценных полков, которые боролись с советскими партизанами и с регулярными частями Красной Армии...

Заградотряд – никто не рад!

Так что приказ номер 227 был продиктован отнюдь не сталинской прихотью, а очень суровыми жизненными реалиями. Документ жёстко требовал самых решительных мер против «отступательных» настроений:

«Паникёры и трусы должны истребляться на месте. Отныне железным законом дисциплины для каждого командира, красноармейца, политработника должно явиться требование – ни шагу назад без приказа высшего командования. Командиры роты, батальона, полка, дивизии, соответствующие комиссары и политработники, отступающие с боевой позиции без приказа свыше, являются предателями Родины. С такими командирами и политработниками и поступать надо как с предателями Родины».

Одной из мер для укрепления дисциплины в войсках приказ предлагал использование специальных заградительных отрядов...

При упоминании о таких отрядах невольно возникает нарисованный нашим отечественным кинематографом образ откормленных, мордатых мужиков в форме НКВД, которые трусливо прятались подальше от передовой, но зато ретиво стреляли в спины окопных солдат.

Что можно сказать по этому поводу?

Вообще заградотряды – это отнюдь не российское изобретение. Их, к примеру, широко использовало ещё в годы Первой мировой войны командование французской армии, решительно боровшееся с дезертирством. У нас заградотряды появились в 1941 году. Но тогда они в основном боролись с диверсантами и шпионскими группами, коими немецкое командование а начале войны буквально нашпиговало наши прифронтовые тылы.

А вот приказ 227 обязал заградотряды побольше внимания уделять функциям по наведению порядка в отступающих и паникующих войсках. Учиняли ли заградотряды массовые бессудные расстрелы?

Возьмём статистику. В самый напряжённый период оборонительных боёв 1942 года – с 1 августа по 15 октября – на всех фронтах заградотрядами были задержаны 140 755 военнослужащих, по разным причинам оставивших передовую. Из числа задержанных арестованы 3 980 человек, расстреляны за трусость 1 189 человек, направлены в штрафные подразделения 2 961 человек, возвращены в свои части и на пересыльные пункты 131 094 человека.

Таким образом, видно, что абсолютное число солдат, которых задержали заградотряды, были не подверглись никаким репрессиям! То есть говорить о каких-то массовых убийствах, якобы учиняемых заградотрядами, всерьёз не приходится.

Мало того, под Сталинградом, где шли основные сражения 1942 года, заградотрядники сыграли ещё и важную боевую роль. Вот лишь несколько примеров.

29-ое августа. Штаб 29-й стрелковой дивизии был окружён прорвавшимися танками противника. Части дивизии, потерявшие управление, стали в панике отходить. Заградотряд под командованием лейтенанта госбезопасности Филатова выстрелами поверх голов остановил отступавших солдат и возвратил их на исходные позиции. Бойцы отряда сами залегли в окопы и приняли бой наравне с воинами дивизии. Враг был отброшен.

13-ое сентября. Заградотряд 62-й армии под командованием лейтенанта госбезопасности Хлыстова занял важную высоту на окраине Сталинграда. В течение двух суток бойцы отражали непрерывный натиск вражеских автоматчиков, пока командование армии не приказало оставить занимаемый рубеж.

15-16 сентября. Тот же заградотряд принял неравный бой возле Сталинградского железнодорожного вокзала. Бойцы сожгли несколько вражеских танков, отразили десятки атак немецких пехотинцев. Свой рубеж заградотряд оставил только после того, когда ему на смену подошли части свежей, 10-й дивизии…

Потери заградотрядников в Сталинграде были такие, что осенью 1942 года верховное командование даже отдало специальный приказ, запрещающий командирам отрядов вступать в бой наравне с обычными воинскими частями! Это лишний раз свидетельствует о том, что заградотряды от вражеских пуль не прятались и нередко своим примером показывали, как надо выполнять воинский долг. К чему, собственно, и призывал приказ 227.

В бой идут одни штрафники?

Документ от 28-го июля 1942 года положил начало и штрафным подразделениям, куда направляли военных, совершивших различные проступки. Приказ 227 лишь упомянул о штрафниках, а вот подробности формирования штрафных батальонов и штрафных рот были изложены позднее в специальном приказе генерала армии Георгия Жукова от 26-го сентября.

Как и заградотряды, штрафбаты также вошли в массовое сознание наших граждан в довольно искажённом виде.

Первое, что здесь надо отметить, штрафные подразделения также не были нашим изобретением. Немцы использовали подразделения, созданные из провинившихся бойцов, с самого начала Второй мировой войны. Приказ 227, кстати, детально обращает внимание на этот хоть и вражеский, но зато успешный опыт.

Во-вторых, за всю войну через штрафные подразделения прошли 427 910 человек. Если учесть, что в тот же период в армии побывали не менее 34 миллионов граждан Советского Союза, то доля штрафников составляет не более 1,24 процента всех воевавших солдат.

В-третьих, в штрафные подразделения никогда не ссылали навечно. Постоянным там был только командный состав, подобранный исключительно из волевых и решительных людей – они обладали всеми правами и привилегиями командиров обычных воинских частей. А вот рядовой состав был переменный, так как именно этот контингент отбывал наказание в штрафбате по решению суда военного трибунала.

Обычно солдат считался реабилитированным, если он отбыл положенный срок наказания и если получал ранение в бою. Бойца сразу же восстанавливали в правах (офицерам возвращали погоны), и он уезжал к старому месту службы. В дальнейшем клеймо штрафника на военного не вешали. Многие бывшие штрафники затем делали успешную карьеру, как, к примеру, известный военный писатель Владимир Карпов. Он начал войну рядовым в штрафном батальоне, а закончил капитаном разведки, Героем Советского Союза.

Полностью реабилитировались и погибшие на поле боя штрафники…

Да, эти подразделения несли большие потери. В среднем – в три-шесть раз больше, чем прочие армейские части. Но ведь это были специальные воинские объединения, куда ссылали для наказания. А во фронтовых условиях это могло означать только одно – выполнение боевой задачи на самых трудных участках фронта. Причём это условие строго соблюдалось как у нас, так и у немцев.

Думается, что, в конце концов, создание штрафных подразделений сыграло не последнюю роль в укреплении воинской дисциплины на войне, заставило многих бойцов Красной Армии быть более требовательными к себе, к своему боевому настрою. А такой настрой стал первым шагом к нашей грядущей Победе.

И роль приказа 227 в этом плане имеет исключительное значение!

P.S. А вот судьба предателей из числа горцев и казаков оказалась весьма печальной. В начале 1943 года в перестрелке с опергруппой НКВД был застрелен один из чеченских главарей Шерипов. В феврале 1944 года был пойман Хасан Исраилов, который на допросах валялся у следователя в ногах и умолял его не расстреливать. В декабре по приговору военного трибунала он был казнён.

Что же касается «кавказских братьев», служивших у немцев, то они ушли вместе со своими покровителями в Германию, где большинство из них погибло в последние дни войны на чужой им земле Европы...

Что касается казаков, то в январе-феврале 1943 года казачьи отряды, созданные при вермахте, приняли участие в боях против перешедших в наступление частей Красной Армии на Северском Донце, под Батайском и Ростовом. Эти части дрались с ожесточением смертников и несли тяжёлые потери. Некоторые подразделения были уничтожены целиком. Те, кто остался в живых, уходили вместе с семьями...

Немцы собрали казачьих беженцев под Херсоном, а потом перебросили их в Белоруссию, образовав из них так называемый Казачий Стан. Стан представлял собой своеобразные военные поселения, где беженцы жили по своему казачьему укладу и одновременно боролись с местными партизанами. Однажды в партизанской засаде был убит атаман Павлов, и командование Станом перешло к атаману Доманову.

В 1944 году Стан был переброшен в северную Италию, где казаки приняли участие в боях против англо-американцев. А под конец войны они оказались в Австрии… Доманов пытался договориться о сдаче в плен англичанам. Однако те, видимо, были обозлены на казаков за итальянские дела, когда погибло немало союзников. Поэтому Казачий Стан был целиком выдан советским карательным органам. Атаман Доманов был осуждён советским судом и казнён. В своих поступках он так и не раскаялся…

Игорь Невский, специально для «Посольского приказа»