Новороссия должна не дробиться, а укрепляться
Сказать о том, что почти четыре года Донбасс живет в напряжении – это не сказать ничего. Только по официальной статистике ООН с начала гражданской войны, последовавшей за государственным переворотом в Киеве, здесь убиты свыше 10 тысяч человек, почти 25 тысяч получили ранения. На самом деле, отмечают эксперты, число жертв войны значительно больше. И самое ужасное, что среди них по разным оценка — от 100 до 200 погибших детей. Тысячи противников киевской власти и ополченцев томятся в застенках...
Испытания на прочность шахтёрского края продолжаются. Ежедневно и еженощно, вопреки Минским и прочим договорённостям, идут обстрелы, унося все новые жизни и разрушая жизненно важные объекты инфраструктуры...
Один из тех, кто приближал Русскую весну в Донбассе и первым стал на защиту родного края от озверевших укро-нацистов, Пётр САВЧЕНКО, позывной Хорват. Уроженец Макеевки. До развала Союза – кадровый военный, после – организатор и воспитатель, бизнесмен и аудитор, владелец фирмы, экс-министр ДНР и экс-депутат Народного Совета республики. В 2014 году за активные действия в Донбассе как «террорист» и «сепаратист» попал сначала на одиозный украинский сайт «Миротворец», а потом и в санкционные списки Обамы.
Предлагаем читателям «Посольского приказа» беседу нашего корреспондента с Петром Алексеевичем Савченко
О ПРЕДТЕЧЕ УКРОНАЦИОНАЛЬНОГО БЕЗУМИЯ
— Я родился и жил в семье коммуниста, – говорит Савченко, — и это, наверное, сформировало моё мировоззрение.
Из армии был уволен в 1992 году в связи с отказом принести присягу Украине. В Киеве, где служил до увольнения, я познакомился с известными украинскими националистами Степаном Хмарой и ныне покойным Вячеславом Черноволом. Помню первую прочитанную мной националистическую книгу «Микола Кузнецов – кат украйинського народу» («Николай Кузнецов – палач украинского народа»), изданную в Канаде. Это про известного советского героя-разведчика, во время войны убивавшего немецких оккупантов в городе Ровно. Надо сказать, что для воспитанного в Союзе человека это чтиво было серьёзным испытанием, потому что автор не делал выводы, как мы привыкли в советской публицистике, а путём подбора «фактов» и «документов» подводил читателя к нужной ему мысли оправдания украинского национализма, который, как известно, сотрудничал с фашизмом.
Впрочем, всё это тогда было темой дискуссионной, поэтому до поры до времени к украинским националистам я относился терпимо, пока не столкнулся с их юношескими лагерями.
— Да, в то время в Донбассе ширились слухи о том, что на Западной Украине создаются военизированные лагеря, чуть ли не с настоящим оружием. Вы видели эти лагеря?
— Видел. Когда после увольнения из армии я вернулся в Донбасс, то создал военно-патриотическое объединение при Союзе ветеранов Афганистана, куда вошли полторы тысячи курсантов из шести городов. Помогали хозяйственники, поэтому ребята ни за что не платили, занимались с инструкторами, ездили в военизированные лагеря. Вот тогда я и столкнулся с отрядами украинских скаутов – наследников Бандеры, т.н. «Пластовыми загонами» (отряды «пластунов»), самым известным из которых был Самборский.
Мы поехали со своими ребятами посмотреть, что они собой представляют. И увидели, что под «романтическим соусом» в головы 14-15-летних пацанов внедряют совершенно чуждую нам идеологию. У костра пели гимн бандеровского движения «Лента за лентой, патроны подавай» и другие подобные песни. Причём армейской составляющей там практически не было. Была идеологическая обработка через так называемую «историю родного края», которая, как мы сегодня видим, в деле переформатирования сознания подрастающего поколения оказалась эффективным долгоиграющим вложением.
Надо сказать, что у этой деятельности была хорошая финансовая основа. На Западную Украину поступали большие средства от диаспоры – канадской, польской, американской. Более того, в дотационных (!) западных регионах, тех же Львовской и Ивано-Франковской областях, на бойскаутское движение выделялось 5% средств от местного бюджета. По закону эти средства могли быть выделены и у нас, но, видимо, в Донбассе, регионе-доноре украинской экономики, их «проще» было списать на какие-то совершенно пустые «уроки мужества»...
— Ваше объединение, как я понимаю, такой поддержки властей не имело...
— Нет, не имело. У нас был только один плюс — лишённые государственной поддержки, мы, тем не менее, были относительно свободны, потому что наше объединение было на самообеспечении. Наши ребята ездили не только в лагеря, но и помогали УВД, выходили даже на совместное патрулирование. Однако вскоре мы стали ощущать нешуточное давление властей по самым разным поводам. В результате объединение мне пришлось закрыть. Те, с кем я тогда работал, встречаясь сегодня, говорят, что те годы были для них самыми счастливыми. Наверное, в известной мере мы были идеалистами, потому что никто из инструкторов после закрытия объединения так и не смог преодолеть психологический барьер и брать с ребят деньги за занятия. Поэтому и ушли в другие сферы.
— А сейчас они являются вашими соратниками?
— Приведу лишь один пример. Мой друг детства, одноклассник, работавший со мной в объединении, Вася Буров воевал в Славянске и погиб, выходя из него. Произошло это в Горловке 29-го мая 2014 года…
О «ВЕСЕННЕМ» ПОРЫВЕ И ЕГО ЦЕНЕ
— В 2014 году Донбасс, который долго демонизировали украинские власти, восстал против государственного переворота, произошедшего в Киеве. Что лично для вас стало толчком к активному участию в этих событиях?
— В марте 2014 через митинги и демонстрации мы пытались принудить Украину обратить внимание на Донбасс. Но настоящим толчком стали увиденные мной кадры сожжения солдат-срочников из внутренних войск, на которых 19-го февраля 2014 года в Киеве напали оголтелые укро-нацисты. Я ненавижу, когда творится несправедливость, а люди молчат. Не только в этих событиях, но и всю свою жизнь я не могу воспринимать определение «маленький человек» — я и в депутаты-то пошёл только из-за этого. А 2014 год дал душе настоящую песню! Это было раскрытие общего порыва. И это, наверное, самый счастливый год в моей жизни.
— Но в этот год пролилось много крови. Неужели вас обошли несчастья?
— 23-го августа 2014 года я потерял маму. Разведка сообщила о возможном обстреле, и я перевёз родителей — думал, подальше, а получилось наоборот. Она перенервничала, не смогла спуститься в подвал, тромб и…
Только за 2014 год в бригаде мы потеряли более 300 бойцов. Как я уже говорил, погиб мой лучший друг из довоенной жизни. Но, видимо, закон сохранения энергии работает и в человеческих отношениях, потому что на войне у меня появился новый друг, абсолютно верующий, позывной Старец. Он – настоящий образец православного человека.
Надо сказать, что я плохо отношусь к священнослужителям и к церкви как институту, считая их не более чем ларьками по торговле святыми мощами. Но к истинно верующим отношусь с большим уважением. Если в человеке есть вера, значит, в нём есть стержень, значит, он чего-то стоит. Ну, а те, кто вчера был коммунистом, а сегодня вдруг стал верующим – это только «подсвечники».
Старцу, наверное, было тяжелее всех, потому что он у нас отвечал за 200-х (т.е. погибших) и практически целыми днями не выходил из морга.
О ВЛАСТИ
— В 2014 году вы вошли во власть, став министром доходов и сборов...
— Да (Савченко смеётся) это было недолго. Не собрал ни одного налога. Понимая, что надо организовывать работу, поделился своими соображениями с тогдашним председателем Совета Министров Александром Бородаем. На что мне сказали, что пока Украина платит пенсии и зарплаты, то не надо ломать эту схему, чтоб не навлечь блокаду и санкции.
Был ещё ряд предложений, в том числе и по введению рублёвой зоны. Это хорватский вариант, кстати. В своё время они, таким образом, ввели западногерманскую марку, чтоб отпочковаться от Центрального банка Белграда, что увенчалось успехом.
— Не потому ли у вас позывной Хорват?
— Нет. Просто так сложилось.
— Возможен ли для ДНР хорватский вариант уничтожения республики?
— К сожалению, возможен. Эта мысль мне приходила ещё до начала разговоров о вводе миротворцев в Донбасс. То, что сегодня осуществляется со стороны ВСУ, очень похоже на приближение хорватского сценария по уничтожению республики Сербская Краина в 1995 году. Они фактически пользуются одной методикой. У них одни и те же западные советники и руководители. А американцы, как мы знаем, редко отказываются от тех способов, которые хоть раз сработали. Те же «цветные» революции сделаны, как под копирку...
— В вашей биографии есть ещё один замечательный штрих – депутатство в Народном Совете ДНР.
— Ещё до войны я был депутатом Макеевского городского совета, руководителем фракции от Блока Натальи Витренко. Тогда мы выиграли выборы, несмотря на засилье правящей Партии регионов. Поэтому хорошо представлял себе работу депутата, которая, в первую очередь, заключается в отстаивании интересов делегировавших его избирателей. К сожалению, в Народном совете по отношению к исполнительной власти царили соглашательские настроения, где не было места моей конструктивной критике. На том и расстались.
О НАВЕТАХ
— В строительстве республики идут сложные процессы. Вот, например, экс-секретарь Совета безопасности ДНР, профессионал высочайшего класса, создатель бригады «Восток», ваш соратник Александр Ходаковский ушёл в оппозицию. В его адрес звучали серьёзные обвинения, была даже создана депутатская комиссия...
— …которая закончилась пшиком, — заканчивает мысль Савченко. — Ходаковский договороспособен, но с ним невозможно «договориться» по принципиальным вопросам. И это не всем нравится. Несправедливые обвинения в его адрес продолжаются до сих пор. И набор их стандартен. Не буду вдаваться в подробности, потому что это предмет отдельного разговора, приведу лишь как пример «превышение им полномочий» и «произвол».
Когда комиссия стала разбираться, то при очной ставке многие из так называемых «свидетелей» терялись и начинали менять показания. Так, одним из «истцов» выступил одиозный ясиноватский олигарх Безштанко, чьё имя уже давно проклинают все местные и чей офис мы заняли под штаб после освобождения Ясиноватой 17-го августа 2014 года...
К сожалению, большинство членов этой комиссии плавало в вопросах законодательства. А ведь в ДНР есть закон о введении военного положения, по которому подобные здания подлежали мобилизации. Владельцу выдавался мобилизационный документ, по которому после войны здание и любое другое конфискованное имущество должны быть возвращены. Хочу сказать, что с помощью мобилизованных тракторов и другой техники мы и окопы рыли...
Ещё смешнее ситуация была с руководителем садоводческого хозяйства, которого они привезли как «свидетеля обвинения». Вот так и так, говорит он, «Восток» вывозил металл...
— А с чего вы взяли, что это «Восток»? Вы кого-то лично знали или видели шевроны, общались с кем-то из командиров?
-Нет, — говорит, — но это были ДНРовцы. А на стене одного из участков было написано «Оплот-ДНР».
Вот и всё его «свидетельство»...
О РАЗНОЧТЕНИИ С ВЛАСТЬЮ
— В 2014 году, как я понимаю, вы перешли от активных боевых действий к руководству общественной организацией «Патриотические силы Донбасса». Помнится, вы пустили бесплатный социальный автобус в микрорайон близ аэропорта, на т.н. Площадку. Жители были очень довольны.
— Это условно общественная организация, просто задача поменялась. Моё личное участие в боестолкновениях минимизировано. А главное для нас сегодня – это забота о бойцах, обеспечение их обмундированием и боекомплектом, так как у них ничего нет. Нельзя, чтоб стоящий на передовой боец разочаровался в сделанном выборе, потому что это фактически потеря обороноспособности.
Изначально мы не участвовали в политической деятельности, полагая, что сначала надо с врагом разобраться, а делёжка кресел в тылу нас не касается. Решали насущные проблемы. И это было нашей ошибкой, потому что политики руководят силовиками, а не наоборот. В конце ноября 2014 года я настаивал, что нужно доты отливать, а мне возражали, что за 24 часа цемент не схватится. Прошло 3,5 года, а ни одного дота у нас на линии обороны до сих пор нет!
Если бы с ресурсом республики у нас главным был лозунг «Все для фронта, все для победы!», сейчас бы было гораздо веселее. Как сказал один мой товарищ, а ты представляешь, что в Великую Отечественную войну могла выиграть страна победившего нэпа? Абсурд! Поэтому то, что происходит в Донбассе, с Великой Отечественной сравнения не выдерживает. По собственному опыту могу сказать, что сравнить нас можно разве что с Нагорным Карабахом. Даже с Приднестровьем не выдерживает сравнения. И, в первую очередь, потому, что там была российская армия.
О МИРОТВОРЦАХ
— А в вопросе ввода миротворцев к какому варианту склоняетесь?
— Ни к какому.
— Даже при условии их присутствия исключительно на линии разграничения? Даже, если это будут российские солдаты?
— К сожалению, это невозможно. Я, например, был бы не против, если бы зашли солдаты РФ. Но этого не будет, потому что любые миротворческие силы входят по соглашению сторон. Ни Европа, ни Украина, ни США на это не согласятся. Если на линии разграничения будут не солдаты РФ, то через два года ждите хорватский вариант.
— А если никого не спрашивать и вводить миротворцев тотально?
— Это совсем уже другой мандат ООН, это — принуждение к миру.
О СИМВОЛИЧЕСКИХ ШАГАХ НАВСТРЕЧУ
— Недавно президент РФ встретился с представителем Украины в Минской группе Виктором Медведчуком, а потом позвонил руководителям ДНР и ЛНР Захарченко и Плотницкому. Некоторые аналитики увидели в этом ещё один шаг на пути признания Россией ДНР/ЛНР.
— Всё зависит от действий, а не символических шагов. Я думаю, что сегодня, когда американцы явно отодвинули европейцев от решения нашего вопроса, сейчас идёт активный торг. Просто роль американцев становится всё очевидней.
— Европа ещё упирается. Недавно вот прислали Венецианскую комиссию, которая должна дать свою оценку новому дискриминационному закону Украины об образовании, против которого резко выступили Венгрия и Румыния.
— Но её решение имеет рекомендательный характер…
— Какая разница, ведь власть Украины позиционирует себя как европейскую державу. А мы сами не только в Европе, как сказали мне недавно на встрече донецкие боксёры с мировым именем, мы больше, чем Европа, мы – чемпионы Европы и мира...
— Подобные вещи я расцениваю, в первую очередь, как шаги по укреплению собственной позиции. Но должен напомнить, что без финансовой помощи России мы бы не выжили. В июле 2014 годы каждый из нас уже помножил себя на ноль. И, если бы не «северный ветер», то ничего бы здесь не было. Несмотря на то, что многие скептически относятся к понятию «трофейная техника», но мы действительно отжимали танки, потому что украинцы бежали. Во-вторых, когда здесь проходило блокирование воинских частей, то первый вопрос, который я услышал от офицеров той воинской части, на которую заходили (они почему-то думали, что мы россияне), «какая у вас в армии зарплата?»
О ПРОТИВОСТОЯНИИ В ЛУГАНСКЕ
— А последние события в Луганске, где глава ЛНГ Игорь Плотницкий схлестнулся с силовиками, не перекликаются с вашим исходом из властных структур и другими событиями в ДНР?
— Я вижу в этом только междоусобные войны, которые никому не приносят пользу. Если вы говорите о каком-то интересе олигархов, то мне сложно представить этот интерес на этой уже ставшей полунищей земле. Скорее, есть определённое соперничество между авторами этого осуществляемого проекта. По большому счету, хоть это и прискорбно, мы всё-таки проект, который очень коряво реализуется. Может быть, потому что, с точки зрения исполнителя, эта задача не слишком важна.
Впрочем, при дефиците информации об этом судить сложно. Хотя я почти уверен, что мы никогда не войдём в состав России. Я и в 2014 году был противником вхождения, потому что — за УССР. Если б в 2014 году на здание облгосадминистрации повесили флаг УССР, то я был бы только «за», потому что СССР мирным путем вернуть невозможно...
####
... Последние события в Луганске, которые враги Донбасса окрестили уже «путчем» и «переворотом», не играют на пользу общему делу и не работают на авторитет республик и их лидеров. Зажатая в тисках врагов часть Донбасса, объявившая себя независимой от нацистской Украины, уже обильно полита кровью и свинцом. И процесс этот продолжается. Казалось, что перед лицом врага нужно объединить все силы – и таким объединением должна была стать Новороссия. Но потом кому-то этот проект показался неважным, и само понятие Новороссия оказалось погребённым под развалинами взорванных домов и затянутым дымом пожарищ. А на границе между ЛНР и ДНР, почти как при выезде на вражескую территорию, вырос блок-пост.
Теперь, когда власть ЛНР публично дала сбой, идея объединения мятежных республик вновь, как птица Феникс восстала из пепла, и люди увлечённо обсуждают идею воссоединения Луганской и Донецкой республик. Тем более, что враг не дремлет. Пока в Луганске верхушка разбиралась с властными полномочиями, укропы захватили несколько населенных пунктов в «серой» зоне, а в пунктах пересечения линии фронта украинские силовики массово задерживают мирных граждан, якобы «сотрудничающих с боевиками». Этот беспредел можно остановить только силой и слаженностью действий...
Людмила Гордеева, специально для «Посольского приказа»
