Строптивый Земан
Вопреки многим обстоятельствам, президентом Чехии останется Милош Земан. Почему же чехи предпочли строптивого Земана еврооптимисту?
Земан – один из ярчайших персонажей современной европейской политики. Мало кто может позволить себе появиться на публике пьяным, причём так, что потом подобная выходка не оборачивается резким падением популярности. Ему ничего не стоит выругаться в прямом эфире так, что отдельные слова приходится «запикивать». Вдобавок ко всему, он с трудом передвигается, опираясь на костыль. Другому политику такой набор бы не простили...
Просто кроме недостатков, у Земана-политика есть очевидные достоинства, о которых большинство чешских избирателей помнят. А недостатки у него преобладают житейские, а не политические. Как политик он, безусловно, не всех устраивает, но его политический путь достоин уважения. В нём были взлёты и падения, опала и первый скачок к вершине власти, мемуары на пенсии и… возвращение на пост президента, когда Чехия по нему соскучилась.
Большинство чехов сегодня отрицательно воспринимает эпоху социализма, многих политиков то и дело обвиняют в связях со спецслужбами социалистической Чехословакии. Но Земану невозможно вменить прошлое коммунистического функционера. Он ещё в школьные годы проявлял себя как противник социализма, а после ввода в страну войск стран Варшавского договора в 1968 году резко осудил его. Это стоило ему карьеры: при социализме он обретался исключительно на низших должностях.
Способного экономиста приметили в оппозиционном Компартии «Гражданском форуме», где Земан стал соавтором политической программы. Рубеж 1980—1990-х гг. стал временем ярких ораторов, и он сумел в полной мере раскрыть свои способности. Депутат, председатель парламента, премьер-министр в 1998—2002 гг. Причём за годы пребывания во главе правительства ему было, чем гордиться.
В то время как Россия пережила дефолт, Чехия прошла испытание тогдашними неурядицами в мировой экономике благополучно.
Земан-премьер организовал волну приватизации, но она не обернулась падением доходов населения. Напротив, уровень социальной защищённости стал самым высоким в бывшем соцлагере, а показатели бедности – одними из самых низких в мире.
За это народ прощал ему то, что он мог грубо обругать своих политических противников.
В 2003 году сотоварищи из Социал-демократической партии, обидевшись на его колкости, отказали ему в поддержке. Земан ушёл на пенсию, написал мемуары. В 2010 году создал новую партию и неудачно выступил с ней на выборах. Но прошло менее трёх лет, и он выдвинулся на первых всенародных выборах президента в январе 2013 года. Выдвинулся – и неожиданно победил, вернувшись из политического небытия. Победил, потому что сохранил о себе в целом добрую память.
В России за чешскими политиками на рубеже 1990—2000-х гг. почти не следили, но уже тогда Земан прославился рядом заявлений далеко за пределами своей страны. Так, он назвал лидера Палестины Ясира Арафата «террористом», за что ему закрыли въезд в мусульманские страны. Он вызвал дипломатический скандал, назвав соседнюю Австрию «не первой жертвой, а первой союзницей Гитлера». Последнее едва не помешало Чехии войти в Евросоюз, но «пронесло».
Будучи на пенсии, он периодически напоминал о себе. Так, в 2006—2009 гг. Земан неоднократно высказывался против размещения в стране элементов системы ПРО США, в то время как власти идею поддерживали. Он категорически отказывался признавать независимость Косово, и, уже будучи президентом, не стал назначать в Приштину чешского посла и принимать верительные грамоты у представителя косовских албанцев.
В полной мере «неформатное» поведение Земана раскрылось в то время, когда он занял должность главы государства. Поначалу это проявлялось в его подходах к отношениям с Россией. Ещё будучи премьер-министром, он пытался наладить торгово-экономическое сотрудничество, но в те времена Чехия безоглядно стремилась на Запад, и его стремление не встретило понимания у чешской элиты. В 2010-х гг. понимание пришло, но настал 2014 год…
Поначалу Земан ругал Россию за её политику в отношении Донбасса, но сразу же сделал оговорку насчёт Крыма, назвав его возвращение «справедливым». Вопреки принятому на Западе (и в Чехии тоже) мнению, он именовал олигарха Михаила Ходорковского «вором».
Того же эпитета удостоились от него и руководители постмайданной Украины, а хлопцев из запрещённых в России батальона «Азов» и «Правого сектора» он величал не иначе как «фашистами».
С самого начала Земан выступал против санкций Евросоюза в отношении России, указывая, что они вредят и чешской, и европейской экономике. В 2015 году он прибыл в Москву на Парад Победы, а совсем недавно, в ноябре 2017-го, возглавил делегацию из 140 чешских предпринимателей, прилетев в Сочи на переговоры с Владимиром Путиным. Его за это ругали собственные премьер-министр Богуслав Соботка и глава МИД Любомир Заоралек, а за пределами страны на него навесили ярлык «пророссийского политика».
Подобная формулировка, безусловно, являлась преувеличением. Земан не раз повторял, что отрицательно относится к вводу советских войск в 1968 году. Экономическую систему, сложившуюся в России, он тоже не раз подвергал критике. Не нравилось ему и присутствие в Донбассе российских добровольцев. Кроме того, он не раз повторял, что считает основой чешской внешней политики членство в ЕС и НАТО. Какой же он пророссийский, спрашивается? Просто не антироссийский.
Навешивание соответствующего ярлыка стало возможным во многом потому, что он ругал политику Евросоюза не только на российском направлении. Так, Земан выступил категорически против квот на приём беженцев, которые Евросоюз стал распределять с началом миграционного кризиса 2015—2016 гг. А после того, как Великобритания проголосовала за выход из ЕС, чешский президент объявил, что при наличии определенныхобстоятельств он тоже объявит такой референдум, хотя сам непременно проголосует против.
Продолжая свою прежнюю линию, Земан продолжал нарочито грубо высказываться в адрес мусульман, за что его (на сей раз вполне справедливо) объявили исламофобом. Он не хотел видеть беженцев, потому что они, будучи мусульманами по вероисповеданию, принадлежали, по его мнению, к «антицивилизации», угрожающей миру. По той же причине он одним из немногих в Европе поддержал решение коллеги из США Дональда Трампа о признании Иерусалима столицей Израиля.
Тем временем в Чехии приближались президентские выборы. Земан порядком надоел многим и в стране, и за её пределами. Ему уже исполнилось 73 года, немало политиков и политологов советовали ему поберечь себя и не идти на второй срок. Большинство местных экспертов высказывались о нём скорее отрицательно, СМИ поддерживали его основного соперника Иржи Драгоша. Почти все остальные кандидаты во втором туре призывали голосовать за Драгоша по принципу «только не Земан».
В первом туре действующий президент набрал 38,56% голосов, его основной соперник – 26,6%. С учётом призывов других кандидатов шансы главы государства на переизбрание вроде бы стремились к нулю. Однако Земан включил свои обаяние и харизму, привлёк на избирательные участки почти 5% тех, кто в первом туре до урн не дошёл, и переманил до пятой части тех, кто изначально вроде бы должен был голосовать за Драгоша. В итоге – 51,36% против 48,63%, и Земан ещё пять лет останется президентом Чехии.
Во многом подобный результат стал следствием неопытности Драгоша и шаблонности его программы. Он жаловался на то, что в выборы должны были вмешаться «русские хакеры», не приводя доказательств, и настаивал на правильности санкций в отношении России. Он предлагал увеличить военные расходы, как того требует членство Чехии в НАТО. Он выражал готовность рассмотреть вопрос о принятии беженцев по квоте ЕС, и вообще намеревался следовать в фарватере общеевропейской политики. И… проиграл.
Причиной успеха Земана стали не только его былые заслуги как премьер-министра. Он стал олицетворением независимости Чехии. Не отрицая европейский выбор, президент давал понять, что в ряде случаев страна имеет право не соглашаться с Брюсселем и делать свой выбор. Ставка на страх перед «русскими» оказалась ошибочной. Хотя чехи в массе своей отнюдь не являются русофилами, но сильная русофобия там не укоренилась, и никакой угрозы от России своей стране они не чувствовали.
В избрании Земана сыграла свою роль историческая память народа. В Чехии не забыли не только 1968 год, но и Мюнхенский сговор 1938 года, когда Великобритания и Франция отдали её на растерзание Гитлеру. А до того ими долго правили австрийские императоры, а теперь свою волю им хотят навязать ЕС и США.
Чехам важно, чтобы ключевые решения, влияющие на политику страны, принимались в Праге – настолько, насколько это возможно. Земан этому требованию удовлетворял, Драгош – нет.
Россия никакой важной роли в чешских выборах не играла, но успех Земана стал для неё приятной новостью, своего рода ложкой мёда в бочке европейского дёгтя. В Европе останется высокопоставленный харизматический политик, настроенный на развитие отношений с нами.
Конечно, Чехия – парламентская республика, и определяющее политику страны правительство за снятие антироссийских ограничений ратовать едва ли будет. Но всё же глава государства – не марионетка, и авторитетом обладает немалым.
Для руководства Евросоюза Драгош был бы предпочтительнее, поскольку Земан позволяет себе «вольности». Но Брюсселю придётся иметь дело со строптивым политиком, который по целому ряду вопросов (и по России, и по беженцам, и по ряду других) может объединяться с другими возмутителями спокойствия вроде нынешних руководителей Австрии или Венгрии. И со временем таких «земанов» может стать ещё больше – и в Чехии, и в других странах ЕС. Так что для Брюсселя его победа – не трагедия, но неприятность.
Вадим Трухачёв, «Столетие»
